После того, как мы с Лехой спрыгнули с товарного поезда в пригороде Киева, пришлось по буеракам искать партизан двое суток. Лесные бойцы постоянно меняли место своей дислокации, а Гестапо, со своей стороны, не оставляло мечты покончить с партизанщиной во вверенной им области. На третий день мы наткнулись на партизанский патруль, который отконвоировал нас на допрос к командиру. Однако, вместо того, чтобы встать в строй бойцов, мы попали в карантин. Командование партизан очень боялось всякого рода лазутчиков и шпионов, поэтому каждого вновь прибывшего проверяли вдоль и поперек. Спасло то, что среди рядовых бойцов оказался один, который тоже сидел раньше в нашем лагере.
Когда они проходили строем, я окликнул его, и он тоже меня узнал. Мы не были друзьями, и жили в разных бараках, но командиру он сказал, что меня с Лехой можно брать на задание. Этого оказалось достаточно. Первое боевое задание состояло в том, что нужно было пробраться на свиноферму и раздобыть мяса и соли для отряда. Это была свиноферма в областном совхозе недалеко от хутора Великая Снетинка, в котором фашисты уже давно чувствовали себя, как дома. От стоянки партизанского лагеря это место было примерно в двадцати километрах, которые преодолеть нужно было незаметно. А обратно еще тащить на себе мешки со свининой.
Мы оделись в гражданскую одежду, спрятали оружие, и забрались в телегу, запряженную лошадью. Оружие применять было приказано только в случае крайней необходимости, а стычек с немецкими патрулями избегать, насколько это возможно. Ехали по проселочной дороге, где-то лесом, где-то через поле. Перед населенными пунктами останавливались и высылали вперед одного человека, чтобы разузнал, есть ли в деревне немцы. Если таковые имелись, объезжали хутор стороной. Перед свинофермой расспросили местных и узнали, что фрицев там нет, а есть только один полицай, выполняющий функции управляющего. От местных также узнали, что немцы почти ежедневно наведываются из соседних селений в свинарник, за мясом. Все говорило о том, что нужно быть осторожными, чтобы не вляпаться в никому не нужную перестрелку.
Решили сразу пробираться к дому управляющего. Оставили одного человека снаружи и втроем вошли в дом. Полицай был один, ходил в одних штанах и от неожиданности выронил кастрюлю. Я быстро подошел к стулу, на спинке которого висел автомат, и пристроил его к себе на плечо. Управляющий видимо решил, что ему крышка, потому что руки его заметно затряслись. Я тогда подумал, а на что он собственно рассчитывал, так трепетно прислуживая фашистам? Но командир нашей группы ему сказал: «Местные хорошо о тебе отзываются. Говорят, ты поросят голодным людям выдаешь. Будешь жить».
Вместе с полицаем мы прошли в свинарник, запасли свежего мяса, сколько могли унести, и двинулись в обратный путь. Удивительно, но столь непростое задание удалось выполнить без единого выстрела. Я считаю, нам сильно повезло, потому что партизаны на Украине у немцев в печенках сидели. Если кого ловили, такого человека можно было смело списывать со счетов. С гестаповского допроса уже никто не выходил наружу невредимым. Так началось мое пятимесячное пребывание среди партизан. Пока в ноябре 43-го не пришли регулярные части Красной Армии, а фашисты не покатились кубарем на запад.
Леня Петров, бывший постоялец немецкого лагеря под Киевом. «Когда очень хочется свежего поросенка».