Эту квартиру я мечтал сделать студией. Но делать ремонт – это означает ломать историческую ценность, и я не посягнул. Тем более что моя работа была связана с перемещением по всей стране (вожу документы), и я не был так сильно привязан к этой квартире. Моя двоюродная сестра Ксения согласилась пожить у меня. Мы с ней договорились, что она будет принимать постояльцев по своему усмотрению, но обязательно отчитываться мне.
Прошла неделя. От нее не было звонков. Через неделю поступил первый звонок. От постояльца. Вероятно, своим молчанием Ксенька пыталась скрыть пребывание живущих, чтобы заработать на этом. Весьма хитрый ход, но я вовремя пресек его.
Жильца звали Егор. Родом из Самары, в Москве хотел найти самое недорогое жилье. Он поспорил с кем-то из своих друзей, что сможет найти жилье за миллион. Пока искал, остановился у меня. Ответ его был лаконичен:
– Хозяйка…!
Что касается моей сестры, то она была не сахар. Воспитывалась в интернате, мать пила, рано выскочила замуж, уже в восемнадцать был годовалый парень на руках. Парня звали Михей. С ним я находил общий язык. Наш первый разговор расставил все точки над «i».
– Я не лялька, – сказал он гордо. – Я мужик.
В доме не хватало мужика. Несмотря на то, что квартира была в центре, на Петровке, она находилась в аварийном состоянии. Я там долгое время не жил, мечтал о ремонте, но так и не успел его сделать. Туалет не работал. Раковина стояла на трухлявых опорах, стены были в разводах, а газовая печка при выключении шипела и выпускала столько угара, что порой хотелось жить с открытыми окнами, а печку не включать никогда, даже зимой.
– Что хозяйка? – спросил я Егора, которого явно что-то не устраивало.
– Она закрыла меня в комнате и сказала, пока я не заплачу за месяц вперед, не выпустит меня. Хорошо, что я нашел здесь записную книжку…извините, пришлось залезть в ящик стола, у меня не было другого выхода. Что мне делать?
Я не знал, что Ксенька может применить такие суровые методы. Два раза она брала займ, за ней гонялись банковские кредиторы, звонили, она давала наш адрес, и беспокоили нас вместо нее. Три раза она подвергалась нападению, но благодаря своей комплекции (она была фактурной дамой), выходила сухой из воды.
Парня я спас. Поехал на Петровку. Открыл Михей.
– Привет, – говорит он. – Мама занята. Приходи позже.
– Позволь, – сказал я и вошел в квартиру. Оксана с каким-то парнем сидели на кухне и пили чай.
– Что происходит? – спросил я.
– А что? – встрепенулась сестричка. – У нас все хорошо. Вот, познакомься, Егор, мой старый знакомый, зашел в гости.
– Значит, он просто знакомый. А не постоялец.
– Он поживет пару дней, а потом уедет. Правда, Егор?
– Да, – тихо сказал он.
Я вышел с сестрой на балкон.
– Мне что, перечислить?
– Не надо, – сказала она. – Мне деньги нужны. Понимаешь, у моего бывшего проблемы. Он на девочку руку поднял, своей новой жены дочку. У той серьезные увечья, будет суд. Мне деньги нужны на хорошего адвоката.
– Он же в прошлом.
– Нет, от него у меня сын.
Я ничего не сказал, ушел, но через несколько дней позвонил еще один постоялец. Звали его Толик. Он был из Архангельска, приехал на день города и подзадержался. У него был не менее взволнованный голос.
– Хозяйка… !
Да что ты будешь делать! Он мне рассказал о том, что происходило за эти три дня, пока меня не было. Их было двое, Толик и Костик. В первый же день Ксенька подошла к ним с просьбой.
– Туалет почините?
–Хорошо, – отозвались они. Починили туалет и даже прибили полку, которая могла со дня на день упасть. Вроде все хорошо, значит, будут льготы, – подумали они. Но не тут-то было. Через два дня она потребовала с них плату за свет.
– За свет заплатите, – сказала она. – У нас примерно набегает около двухсот пятидесяти.
Парни сконфузились.
– Но мы же туалет чинили, – сказал Костик.
– Вы для себя его чинили, – громко сказала Ксенька, подводя черту под их словами.
– Но мы и на улице привыкли, – сказал Толик.
– Что же вы на улицу не ходите? – сказала она. – Вон там, прямо на детской площадке. Вот соседи рады будут.
В этот раз я не стал делать облаву, просто позвонил, правда, никто не ответил, но я оставил сообщение на автоответчик, чтобы сестра перезвонила мне, когда сможет. Она этого не сделала. И тут звонок. Оттуда, из моей квартиры. Я услышал мужской голос. Это был Толик. Следующий этап их знакомства продолжился ночью. Оказалось, что сестра подняла их среди ночи.
– Что такое?
– А ну вставайте.
– Что стряслось?
– Вы молоко в холодильник не поставили.
Толик печально говорил, что это продолжалось несколько ночей. Молодые люди научились ставить продукты в холодильник и убирали даже чай.
Я слушал Толика и чувствовал себя психотерапевтом для постояльцев, остановившихся у меня, чтобы подлечить нервы. Следующей ночью позвонил Костик. Он говорил дрожащим голосом, что он запер ее в туалете. Что Ксенька уже час как сидит там и стучит по трубам. Я ринулся на Петровку.
Сестру я вызволил, она была в бешенстве, но увидев меня, сдержалась.
И снова мы стояли на балконе.
– Что на этот раз?
– Они привели девушек.
– И что?
– Как что? Они там песни пели, ну я им и пригрозила. Раз сказала, второй. Пришлось им своих девушек до дома провожать. Разве не правильно? Я же о порядке думаю. А Толик не выдержал, пришел и высказал. Сказал, что я не права, ну я его и треснула, что было под рукой, а Костик меня в туалет затащил и закрыл.
– А что под рукой-то было?
– Доска разделочная.
Ксенька плакала. Я редко видел ее плачущей, она была всегда очень сильной и никогда не показывала своих чувств. Но сегодня она не сдерживалась, даже не пыталась. Я обнял ее и сказал:
– Они такие же люди. Почему бы и к ним относиться так же, как и к другим.
– Они наглые.
– А ты?
– Я …
– Но ты ведь тоже одна из них.
Это ее обидело.
– Но я же…
– И я тоже, такой же.
Все мы постояльцы в этом мире. Да, зашли в эту жизнь на некоторое время. И как хочется, чтобы в той жизни и хозяйка была добрая, и комната уютная, светлая.
Ксения молчала. Михей появился в проеме.
– Мама, а дядя Толик снова говорил по телефону.
Она так сердито посмотрела на него, но сдержалась.
– Мам, ты чего? – переспросил сын.
– Закрой дверь, – сквозь зубы сказала сестра.
– А дядя Егор снова сегодня…
– Закрой дверь, – рявкнула она. Михей закрыл дверь, испуганно отстраняясь.
– Прости меня, – сказала она. В уголках глаз появлялись крупные слезы. Я обнял ее и сказал:
– Да ничего. Мы же одна семья.
– Я никогда не задумывалась о том, что мои поступки могут быть неправильными. Мне не с кем было советоваться.
– Советуйся со мной. И не только.
– Да с кем еще можно?
– С постояльцами.
Она улыбнулась и поцеловала меня. Я не очень любил нежности и поморщился.
Пишите свои вопросы в комментариях или на почту: roma-tea79@mail.ru
До встречи!