Трехцветную мохнатую Фросю Катя завела еще в старших классах. Забрала ее с собой, съезжая от родителей в отдельное жилье.
Встречала Фрося в одинокой квартире Катю с учебы, наблюдала за развитием Катиного романа с будущим мужем, спала на подоле скинутого свадебного платья в первую брачную ночь молодых супругов. Мурчала, прижимаясь к растущему животу беременной Кати, вертелась вокруг кроватки, пытаясь через бортики посмотреть на маленького Лешу.
А потом Фрося заболела. Кошка клоками теряла свою прекрасную трехцветную шубку, ее тошнило, знобило.
Катя ухаживала за любимицей, боролась за ее жизнь. Ей было очень тяжело, грустно и страшно.
Естественно, она делилась своими проблемами с близкими людьми и знакомыми.
И почти нигде не находила понимания.
На форуме Катя просто удалила свой аккаунт после обрушившегося на нее шквала комментариев, призывающих «усыпить старую шелудивую кошку». Незнакомые женщины обвиняли Катю в безответственности, оскорбляли нецензурными словами, заявляли, что ее надо лишить родительских прав, раз она «любит кошку больше, чем родного сына».
Не так агрессивно, но пытались Катю убедить усыпить Фросю и коллеги по работе, и некоторые подруги.
А всего через три недели после начала лечения Фрося уже нормально ела новый корм. За полгода полностью заросли проплешины. Кошка оправилась и прожила еще почти три года. И, почти до самого конца, оставалась активной, игривой и ласковой.
Леша грустил после смерти Фроси. Конечно, детская жизнерадостность в конце концов взяла свое, да и появление нового котенка в доме заметно отвлекла ребенка от утраты.
Подобным образом пытались давить и на меня, когда заболел наш кот. Кеше было всего шесть лет, большая часть жизни впереди. Не старый, в самом расцвете сил.
Я выхаживала его, и не могла поделиться наболевшим почти ни с кем. Мои жалобы встречали непонимание.
«А зачем ты его вообще лечишь? Не мучай, усыпи, у тебя же есть еще одна кошка» «У тебя два ребенка, младшему меньше года, и больной кот, это же антисанитария, это опасно для детей!»
Кешу я выходила, осенью ему исполнится пятнадцать лет. Дети его обожают, особенно старший сын.
У нас в обществе какое-то странное отношение к животным. Одни и те же люди то умиляются, разглядывая картинки с милыми и забавными кошечками-собачками-хоречками, то безжалостно приговаривают чужое животное к смерти только потому, что «это нужно сделать ради ребенка».
Вот только ребенок – вовсе не кровожадный идол, которому нужно приносить в жертву старых и больных животных. Это живой человек, и этому человеку надо учиться, в том числе, и состраданию.