- Про плащаницу скажу главное: это длинная история. Тебя интересует, как она попала к Марии?
* Да.
- Мария пришла в гробницу. Когда она пришла, явился Лик Отца. Он был не в обычном светящемся обличии, а явился в сером, скрывающем его свет. Вошёл вместе с ней, как только она, убитая, со слезами на глазах, вошла и села, обняв Его. И гладила, и целовала и говорила... Слёзы её текли. Она не рыдала, слёзы её капали сами по себе...Это были слёзы любви, а не горя. Явился Отец и сказал ей: "Я пришёл тебя не утешить"... Она, услышав его голос, не шевельнулась даже и не оторвала очей своих от Радомира... Когда Отец сказал, что "Я пришёл тебя не утешить, а поблагодарить"... "Это я Вас благодарю за то, что Вы позволили мне почувствовать - сказала Мария, - высоту моей любви и глубину этого горя"...
Отец, угадывая её мысли, сказал ей: "Не раньше, ни потом не было и не будет такой любви, которая воскрешает из мёртвых". Только в этот момент она подняла свои глаза и, увидев отца, глядя ему прямо в очи, улыбнулась и отрицательно покачала головой, дав ему понять, что он лжёт. Он от этой дерзости даже снял капюшон и в этой пещере стало светло. Радомир не мог дальше просто лежать. Он открыл глаза и через полотно увидел в этом божественном свете, как она, глядя на него, сказала: "Впредь весь род мой во всех моих будущих жизнях будет нести тот огонь, который зажгли мы!" Она не сказала: "Ты, Отец наш." Она сказала, что именно "МЫ зажгли этот огонь"! Для Отца это было дерзко, но он улыбнулся и раскрыл объятия свои и в этом жесте он показал, что они вечно будут оставаться вместе в разных воплощениях под его покровом. Видя, что Мария всемогуща, осенил её кресным знамением нашим без посыла в Ад и сказал: "Прости меня, если сможешь..."И, поправив себя, подняв очи свои на неё с такой любовью, сказал: "Ты всё сможешь! И у тебя никогда не будет "если"...Потом началось самое интересное.
В тот момент Радомир уже был живой, воскрешённый. Пришло время... Он только не понимал, как он должен явиться? Когда Отец сказал: "Ты всё сможешь,"Мария дерзко на него бросила свой взгляд и сказала, тоже дерзко, выбросив вперёд правую руку с указательным пальцем: "Ты сказал, что я могу всё!" И подошла к Радомиру, хотя она и так была рядом. Она теперь от ног проведя рукой по плащанице, медленно подошла и открыла Радомира. Он был уже воскресшим. Да простит его Мария! Он ждал, когда она его поцелует...Она подошла, открыла верх плащаницы бережно, медленно. Она понимала, что кровоточащие раны прилипли к материи и, если резко открыть, то это вызовет боль. Поэтому она медленно, очень аккуратно стала убирать плащаницу. И, представляете, она, вообще, не присохла и как будто не касалась этих ран!
Учёные будут изучать и удивляться, почему на самом покрывале нет следов кожи даже там, где были кровоточащие раны? Следы крови есть. Она впитала в себя следы и элементы крови. Представляете, чудо где было? Когда Мария пришла и гладила его через плащаницу, она внутренне, по-женски, думала: "Как бы я хотела тебя открыть! Но ткань присохла к твоим ранам"... При её прикосновениях мельчайшие частицы кожи возвращались в его тело. Его кожа оживала от её прикосновения. И он чувствовал их, и ему было так хорошо!.. Он вспоминал её ласки, её любовь... А она целовала эту плащаницу и поливала её своими слезами...
Потом учёные будут думать, что это за следы, которые не вымывались и не выгорали? Никто не знает, что это следы её слёз...
Когда она с удивлением открывала лицо и, видя раны на нём от венца, на лбу, переломанный нос, удивлялась, почему плащаница не присохла? Она открыла лицо, погладила плащаницу с этой стороны, убеждаясь, что на ней нет следов кожи. Ей было важно, чтобы ни один кусочек кожи не остался на ткани... "Это моё!"- мысленно говорила она. И, увидев это, она переменилась в лице, почувствовав подвох. Интуиция её опять сработала. И она поняла, что Он жив... Она поняла, что чудо совершила!..
Отец понял, что он тут не нужен. Он исчез, чтобы не нарываться на грубость, т.к. она была разгневана и хотела по-женски устроить ему разборки. Ей всегда было всё равно. Она была женщиной не робкого десятка: могла наговорить дерзостей даже Отцу.
Она сказала: "Слушай, ты!" - обращаясь к Радомиру. Он уже не мог скрывать дальше: веки его дрожали... Он открыл глаза... У них был праздник там, в гробнице!.. Она плакала от радости. Это были слёзы истерики-радости высшего масштаба... Они провели там несколько счастливейших часов... Она требовала доказательств плоти и их получила по полной программе!.. А он получил всё как будто впервые...Они долго не могли оторваться друг от друга. Между ними была такая любовь!.. Более, чем божественная...Так как она пожирала своим огнём каждую их клеточку, огонь был такой!..Так не ржало бесчисленное стадо кобылиц небесных!.. Они были на небесах, как обычно!