Автор: Андрей Адяков
Вокруг темнота, с мерцающими объектами. И больше ничего. Я раньше видела их там, наверху. Когда жила на улице. Правда, совсем не долгое время. Однажды какие-то люди забрали меня в место, где жили другие собаки. Их было там очень много. Кто-то жалобно просился обратно, другие наоборот были рады обрести дом, пусть и в виде клетки и каждодневное питание. Что до меня? К улице я еще привыкнуть не успела, а моя мама и братья с сестрами, куда-то делись, честно я их очень смутно помню. Меня кормили, сделали мне не большой, но теплый домик. Потом меня направили в это место, и следующие три года, я жила под присмотром. Иногда, конечно скучая по своей улице и маме.
В один из дней пришли какие-то люди и долго ходили мимо вольеров, осматривая их. Затем остановились у моего, и меня передали им в руки. Я не сопротивлялась, они казались не злыми, гладили меня и что-то говорили, кажется доброе. Пока мы ехали, я впервые за долгое время вновь увидела природу. Небо, деревья, и тот большой светящийся шар, на который трудно смотреть, не прищуриваясь. Какое-то время они ухаживали за мной, но при этом делали что-то с моим телом, порой мне было очень больно, так, что терпеть было невозможно, и я плакала. Они конечно успокаивали меня. Но за что мне это? Теперь у меня между лапами и на шее висело что-то мешающее мне, я пыталась сбросить это, но не получалось. Вскоре я свыклась с этим. И даже как-то забыла.
Так я и жила сытой и теплой жизнью. Но все равно, приходили люди, осматривали меня, прикрепляли какие-то штуки к моему туловищу. Больно не было, но для чего, непонятно. Некоторые из них были очень добрые и приносили что-то вкусное, говорили со мной, и гладили по макушке. Потом меня все чаще стали сажать в какую-то коробку, где было только одно окно. Надевали что-то на меня, ставили мне еду. И оставляли на долгое время. Страшно не было, было неудобно. Сидеть, лежать. А ходить и вовсе можно было только на ограниченное расстояние. Мешали какие-то веревки или цепи.
Утром, когда я еще спала, меня разбудил звук открывающегося вольера. Меня понесли куда-то. Положили на стол, облили водой, хотя по запаху это была совсем не вода. Что-то неприятное, совсем не вкусное. И посадили меня снова в коробку. Теперь уже время тянулось очень долго. Забирать меня оттуда никто не торопился. Страха не было, мне лишь хотелось пить. И будто кто-то услышал меня, дверь открылась, и мне принесли воды. Когда я напилась, у меня забрали миску с водой и дверь снова закрылась. Через какое-то время, тишина, сменилась страшным, громким звуком, от которого я вжалась в стенку коробки, меня сильно тряхнуло, все задребезжало, сильно заложило уши, и это продолжалось долгое время. Вот теперь мне стало очень страшно, что происходит? Когда меня заберут отсюда? Мое сердце бешено заколотилось, готовое вот-вот вырваться из груди.
Стало заметно тише, хотя был слышен вой кого-то, или это сильный ветер бил по моему пристанищу. Я приподнялась и осмотрелась по сторонам. Лишь только одно окно было передо мной. Но было очень темно, ничего не видно. И с каждым разом становилось все жарче и жарче, ужасно хотелось пить, лучше не становилось. Сил уже нет, сознание теряется, и надежды, что меня отсюда вытащат, уже тоже нет. Может нужно просто поспать? Наверное, это самое лучшее…
**
Ночь, мужчина в белом халате, устало потирая переносицу в месте очков, откладывает бумаги от себя. Отодвигает стул и устало идет к вешалке, на которую вешает свой халат. Берет со стола портфель и выключает свет в кабинете. Выходит из комнаты и закрывает тихонько за собой дверь. Лунный свет ровной, четкой линией оставляет полосу на полу. Сквозь небольшую щель между дверным проемом он выглядывает и, тяжело вздыхая, смотрит в окно, куда-то наверх. Тихий щелчок замка с ключом. И он удаляется по пустынному коридору грузной походкой. Эта ночь будет длинной и бессонной…
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и Андрея Адякова подарком, указав в комментарии к нему назначение "Для Андрея Адякова".