С женой Темка познакомился в больнице. Он лежал с язвой желудка, она лечила сердце. В результате ему не удалось завершить курс лечения, однажды ночью они просто сбежали, подкупив охрану.
Неделю они были в Крыму, родители не знали, что думать. Когда парочка появилась, они, недолго думая, отправились в загс и через пару месяцев сыграли свадьбу.
Прошел всего месяц. У Темы стал тише голос, он устроился на нелюбимую работу на завод, у него стало болеть сердце, недолеченнная язва тоже дала о себе знать... Этот тот Артемий, мечтавший об актерской карьере, человек-самородок. Жена видела в нем разве что рабочую лошадку, которая приносит денежки в дом и не спорит с женщиной. Сами понимаете... нужно было спасать парня!
На кухне, прокуренной и заставленной пивными бутылками, в полумраке мерцающего света я говорил ему о том, что должен. О преимуществе быть первым, о мужском эго и о причине, побудившей нас появиться на свет. Сперва друг больше думал о том, что оставил свою благоверную одну и часто смотрел на телефон, кивая головой, думая о чем-то своем. Но после третьей бутылки и крика за стеной, который всего лишь был очередной семейной разборкой семейной пары с шестилетнем стажем, он посмотрел на меня, хлопнул на столу и сказал то, что я уже давно читал в его глазах, но никак не мог услышать:
– Достало!
К утру он точно знал, что делать.
Москва!
Мало того, мы едем вместе.
Я же не думал никуда ехать. У меня были планы жениться и обзавестись детьми. Построить дом где-нибудь недалеко от города и по выходным курить кальян с пивом. Обсуждать Довлатова и Набокова. Сравнивать жизнь городскую и деревенскую, уподобляясь Шукшину. И тут мое мироустройство рушится. Мне казалось, что я был рожден, чтобы делать людей счастливыми, пробивать для них дорогу, лишь проектируя, но не участвуя в этом. А тут мне предлагается собрать сумку в считанные дни и тоже ехать. Я согласился, думая о том, что помогу на первых порах, а потом уеду, когда фундамент будет крепким.
Комнату в доме на Измайловской площади недалеко от Сиреневого бульвара нам подкинули знакомые - есть одна старушка, малость не в себе, но возьмет на месяц-два пару студентов. Малость не в себе никого не смутило - мы приехали в столицу, и никакие сложности не встанут перед нами.
Добродушная бабуля встретила нас, угостила своим чаем с травяным букетом, а я в свою очередь преподнес ей нашего медку трех сортов.
– Ничего, привыкнем. Главное, есть крыша над головой. Завтра на первый кастинг, а потом понесется душа...Ничего, шепотом тоже можно разговаривать. Хотя некоторые вещи можно и на руках объяснять. Кот, смотри-ка, не отходит. Будь начеку, ничего лишнего не сболтни. А то тебе несдобровать.
В этой квартире были свои правила - ходить на цыпочках, у нее очень беспокойный сон, экономнее тратить воду, и на кухне после 11 не появляться, так как ее комната была рядом. Да и нельзя была закрываться. "Для порядку!" Кот как шпион проверял, оставляем ли щелку.
Но на следующий день она заявила.
– Мы с вами не уживемся.
Бабуля, сперва показавшая себя матерью Терезой, знакомая знакомых выставляла нас на улицу. Без причин, объяснений.
Куда мы пойдем? Еще не было известно. Мне улыбалось тому, что не придется ходить на цыпочках, говорить шепотом, использовать воду согласно регламенту на стене, слышать то, как старая женщина день и ночь рвет газеты для туалета своего котика, а мой друг не мог сходить в уборную, потому что после 12 она запирается на замок.
Мы были свободны, но насколько эта свобода нас пугала. Особенно Темку. Он уже успел два раза поговорить со своей суженой и три раза нажимал на сброс, потом несколько станций трепал мне нервы своим хладным взором и, наконец, звонил ей, успокаивая сладостными речами о предстоящих детях, внуках, правнуках.
Через два дня - после трудной ночи без определенного места жительства на вокзале среди вокзального мусора и тревожных взглядов и еще одной ночи в общежитии кооперативного техникума, – ему и пришла светлая мысль рвануть назад, в точку А, к тому колышку, от которого отвязала его родная женщина.
Через два дня, не сходив ни на один кастинг, не постучав в ворота "Мосфильма", не положив голову под заклание какого-нибудь театра и, наконец, не продержавшись здесь хотя бы месяц для проверки всех средств, Тема сел на поезд и умчался с чемоданом, с наполовину не ношенными вещами.
Когда человек сдувается, как воздушный шар, это ничего - когда-нибудь снова наберет воздуха и вверх, не лопается же, как мыльный пузырь. Темка лопнул. Хотя дал понять, что вернется. Окрепнет и вернется. Я сомневался. Слишком он был слаб в плане слабого пола. Он был готов пахать на нелюбимой работе и терпеть выходки его пассии, но ему нужна была какая-никакая семья. Это делало его жизнь осмысленной. Я думал, что пытаюсь его спасти, а на самом деле нашел себя. В себя я верил. Холодные вокзалы и бабули-дюплекс меня не пугали. Они мне даже нравились. Наверное, и я им тоже был симпатичен. В какой-то мере.
Пишите свои вопросы в комментариях или на почту: roma-tea79@mail.ru
До встречи!
