19rus.info завершает публикацию большого интервью, которое в конце минувшей недели дал информагентству министр здравоохранения республики Владимир Костюш.
Первая часть этого разговора вышла в минувший понедельник. Министр здравоохранения Хакасии: У нас денег не хватает всегда. И сегодня! ...
Сегодня - окончание беседы.
- Владимир Федорович, коррупционная составляющая в таком деликатном вопросе как свободный закуп — она ведь тоже присутствует? Может быть, вам как раз и на дают решить этот вопрос о поднятии максимальной планки закупок лекарств без аукционов? Или я что-то не так понимаю?
- Вы правильно все говорите, составляющая присутствует. Но тут дело в чем? Уже с прошлого года есть реестр цен. И мы, когда производим закупку препаратов и оборудования, смотрим в этот реестр закупок, так что вопрос криминала очень легко проверить, достаточно туда просто посмотреть — по какой цене и кто покупает. Если мы видим, что в Красноярске аспирин покупали за 100 рублей, а мы вдруг за 200 будет покупать — мы немножко дружим с головой и должны понимать, что придут и спросят почему?. Все это сегодня легко проверяемо.
- То есть вы хотели бы, условно говоря, попросить федеральный минздрав изменить вопрос и поднять планку свободного закупа до 200 тысяч рублей? Или это должны сделать местные власти?
- Нет, это федеральная норма — и не только мы, а многие субъекты Федерации выходили с этой инициативой. Там вообще есть несколько норм. Есть процентная доля использования средств на свободный закуп — мы имеем возможность использовать ограниченные ресурсы на свободный закуп. То есть из имеющихся в наличии 600 миллионов рублей мы не можем все их отправить на свободный закуп. Мы, допустим, до 5% этих средств можем использовать, а остальное все через торги. Я не помню точно цифру, 5% или 10%, но не больше. Причем если у нас из условных 600 миллионов цифра большая, то в маленькой больнице это проблема — там ведь затраты небольшие, поэтому тот или иной препарат срочно они никогда не смогут купить без торгов или аукционов, только через конкурс. Впрочем, мы с вами смешали льготное лекарственное обеспечение и медикаментозное.
И вторая головная боль — это федеральные льготники-отказники, которые просто выбирают огромные деньги и пользуются этой льготой. Их никто не планирует, их никто не видит, они просто по закону обязаны быть обеспечены. Вот это двойное финансирование и двойное пользование одной и той же льготой можно решить только на федеральном уровне. Это и рассматривалось, и планируется вроде бы принять решение о том, чтобы это запретить. Но я вам могу сказать: если в прошлом году почти каждое второе обращение в минздрав РХ касалось льготного лекарственного обеспечения, сейчас уровень обращаемости на эту тему значительно ниже. Но остаются. Они и будут!
- А внутренние проблемы у здравоохранения Хакасии существуют? Такие проблемы, которые могли бы решить сейчас правительство и Верховный Совет Хакасии? В ближайшие полгода?
- Внутренние проблемы — мы с вами говорили о кадрах. Мы на сегодняшний день готовим изменения в наш закон о мерах социальной поддержки — целевики могут появиться среди среднего лечебного персонала. То есть наш медколледж, сегодня принимающий на обучение, тоже сможет выделить на это целевые места. Но для того, чтобы целевые места были определены, там должны быть меры соцподдержки, их сегодня для поступающих на среднее медицинское образование нет. И мы планируем на уровень нашего Верховного Совета и правительства эту меру соцподдержки попытаться провести, но мы с вами знаем, под каким уровнем финансового контроля мы находимся. Дополнительные меры сегодня никаким образом не проходят. Но — посмотрим. Если получится — там затраты небольшие! Но я вам говорил: мы встречались с последним курсом, с предпоследним — никто не хочет идти. Так что на эти целевые места еще найти желающих.
В целом нам нужно достаточное финансирование — в основном на капитальные затраты. Потому что на медикаментозное лечение в системе обязательного медицинского страхования у нас денег достаточно — при том, что кредиторская задолженность у нас на начало года уменьшена практически в два раза. Так что денег не хватает на капитальные ремонты, приведение в соответствие с требованиями всех предписаний — и Роспотребнадзора, и Росздравнадзора. Сегодня на антитеррор проверяют все больницы. Эти нормы есть, мы должны их выполнять, мы от этого не уйдем.
- Здравоохранение в Хакасии — как и вообще в любом регионе России — очень часто и очень много критикуют. Обычные люди всегда говорят о нескольких проблемах: хамство и грубость врачей, очень невысокий уровень обслуживания больных, простыней и лекарств не хватает, грубые врачебные ошибки — все это постоянно обсуждается в обществе, по интернету и телевидению. Скажите: список этих «сенсационных» тем велик — насколько это все правдиво в Хакасии? Это все дутые «сенсации»? Стоит ли на это обращать внимание нам, журналистам? Или все-таки эти проблемы серьезные?
- Вы знаете, как я бы сказал? Двояко. Эти сенсации дутые — почему? Чем больше мы будем раздувать каждый прецедент, тем больше мы будем создавать негативизма в отношении здравоохранения, в отношении медицинских работников — и будет меньше желающих туда пойти работать. Хотя совершенно ни одного эпизода, о котором вы говорите, я не отрицаю.
Я вчера проводил два часа планерку. Первая часть планерки прошла в присутствии всех главных специалистов без тех, кто в командировке, а кто-то на операции и так далее, единицы отсутствовали. В зале было человек сто. Первый вопрос, который я озвучил и который мы почти в течение обсуждали со специалистами, был такой: работа с нашими пациентами, то, о чем вы говорите.
О небрежном, неквалифицированном, некачественном оказании медицинской помощи — когда у нас больного за 200 километров рекомендуют врачи на машине свозить на прием для заполнения карты на ВТЭК. Потом я звоню главному врачу, он говорит: «Опять плохо заполнили!» Это вчерашний эпизод. Причем я главврачу звоню и говорю, а он мне говорит: «Ну, вот у меня такой врач!». Понимаете? Вот у него ТАКОЙ врач.
Точно также мы обсуждали вопросы с главными специалистами, каким образом работать с жалобами, следственным комитетом, который сегодня пишет в газете, как ребенок умер. Девочку во всем обвинили, давайте ее посадим теперь!
Продолжим, пусть немного и не по основной теме, но все же. Российское общество хирургов обратилось к президенту. Это о подходе следственных органов — переводить каждый случай врачебный в уголовный, у нас все случаи переводятся в уголовные, у меня их пачка. Сегодня я в четыре часа на допрос иду, мы неоднократно ходим на эти допросы все.
Так вот. В России сегодня выполняется 9 миллионов оперативных вмешательств в год. Есть мировая статистика: 0,12% всех больных, которые подверглись различного рода оперативным вмешательствам, умрут. В России это где-то 112 тысяч человек в год — могут погибнуть и погибают. Если эту норму следственного комитета применить (о привлечении к уголовной ответственности врача за гибель пациента), то мы должны примерно 11 с лишним тысяч врачей посадить или лишить работы со скальпелем. В год! Сегодня в России людей, которые работают со скальпелем, примерно 70 тысяч. Районы при этом не укомплектованы, у нас в районах нет хирургов.
- То есть 10 лет — и все?
- Да зачем 10 лет? Они сами разбегутся! Я же вам сказал — это врач. У него хорошие мозги.
- И золотые руки.
- И руки. Не у всех, но у большинства. Да он уйдет в любую фирму и будет там работать. И проклинать то время, когда он был в здравоохранении и когда его все били.
Как следственный комитет пишет сегодня: «Не желая выполнять свои функциональные обязанности, продолжая не желать и не выполнять свои функциональные обязанности, небрежно относиться к своим функциональным обязанностям, допустила до того, что человек умер». «Не сделал, не предпринял» - то есть они видят сегодня, что человек не хотел работать. То есть в этих своих заключениях сегодня все идет к тому, что мало людей останется работать в системе здравоохранения.
А в больницах уже укомплектованность бывает всего 45%. Кто там будет работать, тяжелая категория больных? Вот давайте всех пересадим! Давайте так подойдем!
Так что двояко все. Я вам уже говорил: в ресбольнице мы делали отбор — сейчас они принимают всех. И в больницы мы принимаем всех врачей.
У меня подход сегодня такой: лучше никого не иметь, чем того, с которым сегодня проблем выше крыши — в грубости, хамстве, бездарности, неквалифицированности. У нас есть такие хирурги. У нас есть хирурги, которые сказали: «Если вы мне не заплатите вот такую сумму — заоблачную — мы не будем выезжать из дома на дежурство». У нас есть сегодня такие хирурги, к сожалению.
А самое главное: кроме него, в этом месте никого нет. Он единственный. И все! И вот сегодня себя он вот так вот ведет.
- Вас фактически ставят к стенке, шантажируют этим?
- Шантажируют. И если у рэкетиров за такое положена статья, то здесь мы ничего не сделаем, он — единственный и непобедимый. У нас и такие случаи есть.
Поэтому вчера мы на эту тему разговаривали. И эту встречу с руководителями медицинских организаций, главными специалистами я закончил огромной просьбой — чтобы они работали с молодежью, старались объяснить нашим начинающим врачам, что, к сожалению, жизнь сегодня такая, подход сегодня такой. И что требования такие сегодня: каждый промах, каждый недочет у всех на виду.
И, к сожалению, чем больше мы их будем транслировать и тиражировать, тем больше мы добьемся негативного отношения к своей профессии.
- Вцепятся журналисты, следователи, прокуратура. Но согласитесь, что все-таки закрывать глаза на какие-то дикие вещи мы тоже не можем?
- Да ни в коем случае! Но половина-то не диких. Транслируется-то чаще всего единичные. Вот хотя бы эта манифестация возле памятника Ленину позавчера. «Человек умирает!» - и это сразу же везде показывается. Нельзя, и мы ни в коем случае не имеем права закрывать глаза на то, что мы сегодня имеем в осложнениях, в проблемах и недоработках. Я вчера на планерке назвал десятки случаев.
Видите, в чем дело: у нас ведется прием граждан. Министр ведет прием граждан два раза в месяц. Один день в правительстве РХ, один — в своем кабинете. Когда я вижу такие проблемы, которые надо обсуждать, у меня на обратной связи сидит главный врач, если это территория. Если это Абакан, то главврач сидит рядом. То есть пациент, который пришел с жалобой, видит и меня, и главврача медучреждения. Чтобы вопрос решался. Не всегда можешь решить какой-то вопрос, но если я вижу, что что-то некачественного организовали, есть проблема подхода, все решаем.
А если мы этим не будем заниматься, нас надо просто разогнать и поменять. Говорить, что у нас все идеально — это ненормально.
- Мы подходим к концу разговора. И отдельная тема, которую хотелось бы обсудить — состояние республиканского врачебного комплекса, здания, сооружения. Не забудем и про санитарную авиацию, и про кадровую укомплектованность. Насколько все это готово к выполнению своих обязанностей на данный момент?
- Везде все по-разному. На разных территориях все по-разному. Если у нас на сегодняшний день, допустим, в Шира или Аскизе кадровая укомплектованность более-менее неплохая, 60-70%, то, если взять Боград — там 40%. В Сорске — 35%. Как я могу это оценить?
Вот у нас выезд главы РХ был в Сорск. Зашли в поликлинику. В поликлинике сидели ребятишки на медосмотре. Все, больше никого не было. Мы беседовали с врачом.
Доктор. Молодая. Она трудоустроилась, как «земский врач». Пока мы с ней беседовали, потом с ребятишками — она убежала. Телевизионщики хотели взять интервью — она убежала. Смотрю — вернулась. - Ты куда убежала? - спрашиваю. Отвечает: "Так в приемное отделение привезли больного, меня туда вызвали".
Она одна. Она ведет прием в поликлинике, потом за километр сбегала в приемное отделение, посмотрела больного — и назад.
Пришел в детскую поликлинику, там два педиатра. На весь город. Одна приходит — мимо нас пролетела пулей! Мы с главным врачом. Я говорю: «Я как раз хочу с вами побеседовать по отношению следственных органов сегодня к медицинской общественности, ко всем медикам. Вы должны быть вежливыми, должны быть внимательными, должны уметь написать историю болезни для прокурора. Иначе вы будете биты всегда!».
А она с такими бешеными глазами на меня смотрит: «Я сходила на вызов, меня собака поваляла по двору на вызове, пришла вся грязная». Вот как мне ее оценить? Что — она плохая? Ее собаки валяют по двору, а я скажу — ты плохая, ты не умеешь работать и так далее. И их всего два врача тут.
Вот на эту тему взаимоотношений с правоохранительными органами мы с ними беседовали, адекватно разговаривали. Слушают, общаются, задают вопросы — и заинтересованы в работе. Но никогда они не будут на сто процентов удовлетворять потребность в медпомощи и выполнять ее качественно в Сорске, потому что там один терапевт, один хирург и два педиатра!
- Санитарная авиация?
- Санавиация у нас работает в части выездов. На сегодняшний день мы вывозим этих больных. Тяжелую категорию больных, которые нуждаются в транспортировке в специализированные центры, мы перевозим как вертолетом, так и автотранспортом — в зависимости от расстояния, это первое. Второе: ежедневно главный анестезиолог-реаниматолог проводит селекторное совещание со всеми без исключения отделениями реанимации, где лежат тяжелые больные, он курирует их ежедневно. Ему докладывают, он следит за динамикой состояния, задает вопрос, почему не вывезли, что происходит. Так и если поступает новый больной. Особенно присутствует уровень контроля там, где нет достаточного количества врачей или где их вообще нет. Взять тот же Сорск, оттуда вывозим, там хорошая площадка вертолетная.
Так что везде разный подход.
- Оценить сложно?
- Да. Я вам уже говорил. Вот приезжаем мы в Бородино, там участковая больница, там врач работает уже шесть лет, земский врач. Нормально работает. "Где твоя фельдшер?" - спрашиваем. "Выехала", — отвечает.
Она выехала на машине в соседнюю деревню, она там выполняет медосмотр, делает забор анализов, ЭКГ-исследование, потом едет в Боград по анализам. При этом она смотрит у маломобильных больных медпрепараты (особенно по категории льготников), выписывает рецепты, эти лекарства едет и забирает их. Вот работает фельдшер в деревне.
- Сколько она получает?
- Среднедорожное. Сто процентов от средней по субъекту РФ — это 32 тысячи рублей в месяц. На сегодняшний день 32 тысячи никто из них не получает.
- Владимир Федорович, вы нарисовали не очень хорошую, я бы даже сказал, грустную картину. Вам нужны люди, деньги — не вам как министру, а здравоохранению Хакасии. Пока ни того, ни другого в полной мере Хакасия получить не может. Как же нам все-таки всем вместе верить в светлое будущее и в развитие нашего здравоохранения, в сохранение нашего здоровья и жизней?
- Я бы так не сказал. Мы же с вами не можем объять необъятное. А если мы еще час поговорим, я вам расскажу, сколько уникальных вещей есть в здравоохранении Хакасии. Вы же про проблемы спрашиваете!
А из тех достижений, чем можно гордиться, есть, я вам могу сказать, хирургический корпус ресбольницы. Было принято решение: строить. Без оборудования. Мы построили — и получили миллиард двести миллионов на приобретение самого современного оборудования, которое сегодня используется в десятках тысяч случаев для больных. Уже второй год. Там уникальные технологии сегодня применяются! Там операционные! Совсем недавно к нам приезжали практиковать профессора — Ставрополь, Москва, Новокузнецк, Кемерово, Красноярск, Новосибирск.
Была конференция «Мужское здоровье», они выполняли операции с трансляцией всем заинтересованным. И теперь наши врачи это же будут делать сегодня. Мы им приобрели все оборудование, которое необходимо в нейрохирургии, урологии, хирургии, гинекологии, ЛОР, травматологии и ортопедии. Сотни эндопротезирований сегодня выполняют наши хирурги. А уникальные операции в сердечно-сосудистом центре? Уникальное оборудование. Если ранее мы людей для установки кардиостимуляторов отправляли в Красноярск или Томск, то теперь все выполняется в наших условиях, нашими докторами.
Так что я лично горжусь, что принимал участие в строительстве хирургического комплекса. И нигде не постесняюсь этого сказать.
И еще в этом году Абаканская горбольница будет укомплектована прекрасным оборудованием. Мы сегодня 80 с лишним миллионов рублей даем горбольнице для оснащения центра амбулаторно-онкологической помощи, 116 миллионов рублей для оборудования нашего онкоцентра, что увеличит его возможности.
Поэтому нам есть чем гордиться. В этом году Хакасия впервые попала во второй перечень высокотехнологичной медицинской помощи, который дается только федеральным клиникам — несколько лет мы пытались попасть в эту программу. В этом году выдано на 300 больных более 100 миллионов рублей, мы прооперируем их, они особые больные.
- Я все понял — пессимизма здесь не должно быть. А теперь — традиционное обращение нашего гостя к населению Хакасии.
- Я бы хотел обратиться и к населению Хакасии, и к нашим журналистам. Считаю, что наши медицинские работники добросовестны — в максимально большей части добросовестные люди, которые профессионально относятся к своим обязанностям. И те, кто будет допускать ошибки, от тех мы будем избавляться. Отказываться от ответственности за свои проблемы и недоработки мы никогда не будем.
Я считаю, что в нашем обществе должно быть позитивное отношение к системе здравоохранения и к работникам здравоохранения. Прошу вас это понять и поддерживать наших работников. Несмотря на огромное количество проблем и недостатков в нашей системе.