19 октября замечательному художнику, есенинскому певцу родного края Александру Бурзянцеву исполнилось бы 85 лет...
Ирина ЗИНОВЬЕВА
По воскресеньям плывет, разливается по округе колокольный звон церквей — Сергиевской и Покровской, напоминая людям о том, что «не хлебом единым жив человек». В этом благодатном районе, в высотном доме, под самым небом жил Александр Данилович Бурзянцев, народный художник Башкирии, заслуженный художник Российской Федерации, БАССР, лауреат премии им. Салавата Юлаева.
Он был живописцем от Бога, непревзойденным мастером пейзажа. Последние годы, когда он уже был болен, писал чудесные виды из окна квартиры, один за другим — церковь, дорогу в гору, по которой бредут старушки после утренней или вечерней службы, речной простор, бесконечное небо и расстилающийся горизонт. Он называл себя атеистом, но в большинстве своих картин непременно изображал храм
или церквушку: на горизонте, среди деревьев, за избушками, на пригорке...
Александр Данилович был настоящим художником, не мог ни дня прожить без работы, рисовал на всем, что попадалось под руку. Постоянно ездил на этюды, причем писал не то, что видел, а то, что чувствовал, как учил его любимый педагог И.С. Горюшкин-Со-рокопудов. Часто бывал на родине Сергея Есенина, в селе Константиново, подолгу работал там с натуры. Его произведения удивительно сказочны. Они полны солнца, морозной свежести, шелеста листвы и пения птиц. Бушующая палитра, контраст света и тени, щедрый мазок, необычайная эмоциональность и возвышенная чистота природы присущи творчеству Александра Бурзянце-ва. Поэзия живописи или живописная поэзия — вот главная характеристика всего его творчества. Стихи он мог читать часами, без конца цитировал есенинские строки, любимые, пропитавшие собой все его полотна.
Неукротимый, мятежный, выплескивающий на холсты внутреннюю энергию, распирающую все его существо, он буквально завораживал людей, вовлекая их в круговорот своего обаяния. Под гипнозом радости, страсти, любви к жизни находились все, кто общался с Александром Бурзянцевым.
Он был другом моего отца, художника Валерьяна Гагина, часто бывал в нашем доме. Мне посчастливилось знать его, как и многих других, с детства. Я помню их дружеские посиделки за круглым столом под оранжевым абажуром, долгие и пылкие споры об искусстве, сизый дым папирос, витающий над головами, и бесконечные стихи: Блока, Мандельштама, Ахматовой, Пастернака, Есенина.
В мастерской Бурзянцева царил творческий беспорядок: куча этюдов, эскизов, зарисовок, всегда свежая краска на палитре, неизменный холст на мольберте, сигаретный дым и работа — с упоением, полным погружением в творческий процесс. В это время он забывал обо всем. С таким же азартом он играл в шахматы, это была его любимая игра. Причем мог играть с кем угодно: мужчинами, женщинами, детьми. Сам процесс игры захватывал его полностью. С любовью выращивал ароматный табак, которым потом всех угощал. В саду — наверное, единственный в те времена — обустроил бассейн. «.И жить торопится, и чувствовать спешит.» — это об Александре Даниловиче!
В нем не было равнодушия, он принимал горячее участие во всех и во всем. Редкое человеческое качество. Его «хата» никогда не была «с краю». И очень любил свою семью, детей. Они выросли и продолжили его дело: дочь Наталья стала художником по росписи лаковой миниатюры (кстати, своим беззаветным уходом за отцом во время его болезни Наташа продлила ему жизнь на несколько лет); сын Сергей имеет большой стаж работы в художественном фонде. А теперь уже и его внуки-близнецы интересуются искусством и проявляют способности к нему. Душа Александра Бурзянцева живет в них так же, как в его картинах. Ведь и ему самому передались в наследство от родителей любовь, талант и тяга к книгам, искусству, творчеству.
Звезда Александра Даниловича Бурзянцева продолжает гореть, и ее свет доходит до нас.