Любой насмотренный зритель знает, что хорроры сейчас - лучший на свете жанр. Лучший потому, что именно к нему льнут молодые и амбициозные авторы, которые и зрителей хотят, и о личном поведать. Страшное легко сочетается со смешным и с серьезным, а потому «Оно» Дэвида Роберта Митчелла (не путать с Кингом) и «Реинкарнация» Ари Эстера сопутствовал успех у зрителей и у критиков.
У «Суспирии» (2018) ситуация ровно обратная: снял его не молодой да ранний, а опытный Лука Гуаданиньо, специалист по пенетрации персиков; и успех у двух аудиторий ему не сопутствовал, а изменил. «Суспирия» пролетела мимо них с основательностью пудовой гири: любители ужастиков не оценили исторические аллюзии, а насмотренные эстеты поморщились от широты мазков и толщины посыла. К оригинальной «Суспирии», страшной сказке о девочке, приехавшей в Берлин учиться танцам, и нарвавшейся на ковен ведьм, Гуаданиньо присобачил сто сорок смыслов, один другого весомее, и подкрутил яркие цвета оригинала до блёклости фильмов Фассбиндера - еще одна отсылка для полутора синефилов, способных такое оценить (да и те рады не будут).
Немного нравится фильм, пожалуй, только людям вроде меня - сельской интеллигенции, то бишь. «Суспирия» немножечко нескладная, но смелая, сексуальная и, что особенно задевает, тревожно-нежная в своём настроении. Кажется, впервые за долгое время феминистская тема вины белого человека подана не с презрением к объекту, а с большим сочувствием.
Ну и Дакота Джонсон чудесная, кто бы что ни злословил про плетки и цепи.