Мне всегда было интересно, кого писали на своих картинах мои любимые художники. Когда знакомишься с моделью, и живописец будто бы становится ближе. Итак, кто эта красавица?
Перед нами Жанна Самари. Вряд ли её бы помнили сегодня, если бы не Ренуар... Что мы знаем о ней?
Жанна родилась в Нёйи-сюр-Сен, коммуне на запад от Парижа, где сегодня живёт немногим больше 60 тысяч человек (среди них — Арам и Ашот Габреляновы, а иначе зачем им 150-метровая квартира в этом славном местечке?), однако свою жизнь Жанна связала со столицей.
Дебют Жанны на сцене состоялся немногим раньше, чем на полотнах мастера-импрессиониста — в 1875 году, в свои 18, она исполнила роль Дорины в пьесе Мольера «Тартюф». Любопытно, что в 1823 году в этой же роли дебютировала её бабушка Огюстина Сюзанна Брохан — она играла в театре Одеон, что на левом берегу Сены.
К 1834 году судьба привела Огюстину в труппу театра Комеди Франсез. Там же блистали её дочки Мадлен-Этель и Жозефина-Фелисите-Огюстина — тётушки нашей героини Жанны. Папенька Жанны Луи-Жак Самари играл на виолончели в Гранд-Опера. В общем, то, что девочка пошла по артистической стезе, никого не удивило. И то, что она стала актрисой Комеди Франсез, тоже.
Жанна играла в основном в комедиях Мольера, а в историю вошла как любимая модель Ренуара. Дело было в конце 1870-х, Жанна была не замужем и жила совсем недалеко от мастерской художника на улице Фрошо. На прославленном портрете из коллекции Пушкинского музея ей 20 лет, и портрет этот, конечно, не единственный.
В 1882 году Жанна вышла замуж за Поля Лагарда, сына богатого брокера и брата не сильно известного художника Пьера Лагарда. Родила троих детей. Ренуару предпочла менее оригинальных художников, готовых подчёркивать не живость её характера и уж тем более не принадлежность к низменной профессии, а респектабельность и изящество.
Он тоже пытался угодить модели, — например, в ростовом портрете из Эрмитажа (кстати, оба портрета происходят из коллекции мецената Ивана Морозова), который не просто не похож на портрет из ГМИИ, а в какой-то мере его противоположность: немудрено, что непосредственный и живой портрет выставлялся на выставке импрессионистов, аристократичный и сдержанный — в официальном Салоне.
И всё же даже здесь есть жизнь и губы вот-вот расплывутся в улыбке, которая так привлекала Ренуара и так красила в общем-то простенькое личико Жанны.
Но к 22 годам у Жанны случился кризис самовосприятия: она не желала быть ̶с̶т̶о̶л̶б̶о̶в̶о̶ю̶ ̶д̶в̶о̶р̶я̶н̶к̶о̶й̶ комедийной артисткой, заложницей амплуа хитрой служанки из пьес Мольера. Ей хотелось, чтобы в ней разглядели ̶в̶л̶а̶д̶ы̶ч̶и̶ц̶у̶ ̶м̶о̶р̶с̶к̶у̶ю̶ серьёзную актрису, способную играть серьёзные роли. Вот Сара Бернар аж Гамлета сыграла! А Жанна чем хуже?
В общем, Жанна решила поработать над имиджем и прибегнуть к помощи главных имиджмейкеров своего времени — художников. Поскольку Ренуар не смог создать по-настоящему серьёзный образ, она даже не стала выкупать заказанное полотно (которое ныне украшает Эрмитаж) и замахнулась на Луизу Аббема.
Почему замахнулась? Во-первых, Луизу именовали «официальным художником Третьей Республики». Во-вторых, славу ей принёс написанный в 23 года портрет Сары Бернар (поговаривают, что Сара с Луизой были любовницами). А у Сары Бернар очень серьёзная репутация. И по портрету видно: перед нами королева сцены.
Штука в том, что Луиза писала королеву сцены — её и написала. А в случае с Жанной она писала простушку, которой хочется в дамки, актрису, да и просто женщину, главное оружие и главный дар которой — лучезарная улыбка, выменянная на строгий костюм. Естественно, больших ролей в театре этот портрет Жанне не принёс. А вся эта погоня за чуждым ей имиджем напоминает мне завязку книжки «Тим Талер или Проданный смех».
И всё же она играла почти до самого конца своей недолгой жизни. И две её дочки ожидаемо стали актрисами.
Жанна Самари скончалась в Париже от брюшного тифа в возрасте 33 лет 18 сентября 1890 года. Её бабушка Огюстина умерла за 3 года до Жанны, благополучно дожив до 80 лет.
Незадолго до кончины Жанна внезапно для всех написала детскую книжку «Лакомства Шарлотты», чтобы было, что читать дочкам на ночь. Книжку проиллюстрировал Жоб — баталист, который даже в иллюстрации предпочитал воспевать военную тему, мундиры, патриотизм. Однако в тех картинках, которые мне удалось найти, милитаризм художника не чувствуется.
Книжку издали Hachette & Cie в 1890 году, и она пользовалась такой популярностью, что успешно переиздавалась в 1902 и 1914 годах. Это своего рода басня о девочке Шарлотте, которая питалась только сладостями и усохла так, что переехала в спичечную коробку.
На иллюстрации выше мама, папа, бабушка и дедушка уговаривают Шарлотту съесть варёное яичко, но деточка требует кокос в сахаре. На соседней странице Шарлотта уже так уменьшилась, что рискует сама стать завтраком для крысы. Заканчивается всё, конечно, тем, что Шарлотта берётся за ум, слушается старших, хорошо кушает и становится «самой красивой маленькой девочкой в Париже».
В общем, если бы не брюшной тиф, который сжёг Жанну за неделю, возможно, мы бы помнили её не только как лучезарную хохотушку с полотен Ренуара, но и как детскую писательницу.