Внезапно, захотелось мне вспомнить (просто вспомнить, заумных рецензий писать не вижу смыла) мастеров русской словесности, без дураков гениев, которые так или иначе в своих произведениях касались темы если не беспробудного пьянства, то культуры пития, ибо избежать его нельзя, уж больно большое место в нашей жизни занимает то самая культура.
Уверен, что первые два хорошо известные вам. Так что удастся обойтись без цитирования.
На первом без сомнения месте – «Москва – Петушки». Произведение было настолько мощным что его мгновенно растащили на цитаты, особо рьяные воплощали в жизнь рецепты коктейлей (Слеза комсомолки, например), и боль-тоска рвала душу у тех, кто понимает конечно. А от факта того что автор случайно нагадал себе жуткую болезнь и смерть вообще мороз по коже.
Отрадно, что для современной молодежи книга сия не более чем смешной буклетик. Сборник скетчей о прошлом, в которое трудно поверить, да и не было его никогда, ведь не могли же клей пить, нет, ну серьезно?
Отрадно, и немного грустно. Ушла эпоха, не заметили, как. Ну не та сейчас интеллигенция, ой не та.
Второе произведение, уже веселее и уверен тоже вам хорошо известно. «А поутру они проснулись». В целях борьбы с пьянством по нему был снят фильм, впрочем, как и все что было призвано бороться против но имевший прямо противоположный результат. Не думаю, что кто-то завязал под впечатлением.
А вот третье произведение незаслуженно не получило своей доли популярности – «День рождения покойника» Геннадия Головина. Неприкаянные мытарства хорошего человека как они есть.
Рекомендую. Атмосфера не так давно минувших лет. И цитату все-таки приведу, не самая она лучшая, кстати, но пусть будет.
"Все было учтено в распорядке движения передовой баржи — когда отчалить, куда причалить, где и сколько посидеть на мели, ежели ударят вдруг жуткие погодные условия. И все, не сомневаюсь, было бы именно так, хорошо, в полном соответствии с графиком нашей равномерно-милой жизни, если бы учла та умная, но бездушная АСУ, которая сочиняла график, одно небольшое маловажное житейское обстоятельство. А именно, что в торфяной артели «Свобода воли» аккурат в эти дни творится престольный праздник, святое дело. Всенародное то есть традиционное гуляние до полного упаду. И уж могла бы, кажется, сообразить эта самая АСУ, дура железная, что в такой-то период времени «Лифшиц» может ждать своих торфобрикетов сколь угодно долго, хоть до пришествия холодов — покуда, точнее, все винные сусеки в окрестности верст на сорок не опустеют окончательно!"
И еще:
«В пиджачном кармане верноподданно ждал своего часа “Блик”. Правда — загадочное дело!— самочувствие у Василия было с этого утра на удивление нормальное. То ли бугаевский “Блик” гнали из какой-нибудь очень уж благородной древесины, то ли климат здесь был лечебный, но факт: жить, товарищи, совсем даже не тошно было, а — наоборот?»