Владимир Балаховский покинул родину 20 лет назад. Сначала жил и трудился в Лондоне, где встретил будущую жену Акико. Окончив учебу, девушка вернулась в Японию, позвала в гости своего парня. Он взял визу на три месяца, но живет там вот уже 10 лет. У них с женой небольшой домик, четырехлетняя дочь Майя и собака традиционной японской породы шиба. У Володи свой бизнес, он производит велосипеды класса люкс собственной марки. Носит густую, стильную бороду, не менее стильно одевается, следит за здоровьем: участвует в велокроссах, занимается на перекладине. Много работает и мало говорит на родном языке.
Обычно наши с Володей задушевные разговоры планируются заранее, примерно за неделю. На этот раз договорились созвониться в удобное для обоих время, как раз когда его Акико отсутствует, а дома только папа и дочь. После гудков появляется картинка, и я вижу их вдвоем. Очаровательный японский ребенок смотрит на экран папиного телефона, где малознакомый дядя машет рукой и неумело приветствует ее: Konnichiwa! В это время папа разворачивает шелестящий фантик и дает содержимое малышке, которая с удовольствием принимает угощение и тут же пропадает из кадра. Мои догадки подтверждаются:
Сладость. Немножко можно. Это наши маленькие секреты.
От мамы?
Ну, да… У нее все дозировано. А я же добрый папа.
А мама более строгая?
Все по классике. Запреты исходят от нее. Хотя Майя, в общем-то, покладистый ребенок. Хоть это наш ребенок, но не собственность же, поэтому я считаю, что запрещать нужно только то, что угрожает здоровью ребенка, остальное разрешено. Он имеет право на свободу.
Когда подключается папа?
Мое время — утро. Акико уходит на работу раньше, на мне Майя, ее завтрак и проводы в садик. Да, и прогулка с собакой. Потом уже по своим делам. Возвращаюсь вечером часов в девять, еще иду заниматься спортом. В лучшем случае, вечерами получается увидеться на полчаса или час. Чаще прихожу, а дочка уже спит. Это обычный японский расклад. Мне кажется, в Японии дети отцов вообще не видят. Тут в десять-одиннадцать люди только приходят с работы. Это норма. Это как у нас вернуться не в шесть, а в семь вечера. А встают в те же семь-восемь. У меня жена ложится глубокой ночью, встает в семь. Не представляю, как спать по три-четыре часа и чувствовать себя бодрым.
Жена проводит больше времени с дочерью?
Немного больше. Она забирает Майю из садика и остаток вечера, до сна, проводит с ней.
Ты воспитываешь своего ребенка?
Зачем это нужно?! Я просто с ней рядом, слушаю ее, всерьез воспринимаю ее рассказы, жалобы. Она живет в таком микромире, где у всякой детали есть значение. Нам кажется: что за ерунда! Но ей это важно. Это главное – уметь ее слушать. Я ее не заставляю, а убеждаю, заинтересовываю. Мы с ней друзья, играем вместе, балуемся, бегаем. А мама отвечает за интеллект и все прочее. Читает книги перед сном.
По-японски?
Ну, да.
Русскому ребенка не учишь?
Пока нет. Мне кажется, рановато. Пусть подрастет, тогда можно приступить к изучению постепенно. Мне бы хотелось, конечно, чтобы она состояла из двух культур. Только пока это не реально. Ведь такой вечер как сегодня – исключение. А чтобы она восприняла язык всерьез, им нужно много заниматься. У меня нет на это времени. Совсем. Да и с другой стороны, какой я уже русский! Сам разговариваю вот, подыскиваю слова. Чему я могу научить?
Есть русские мультики, в том числе обучающие. Для ознакомления. Или, может, жена против русского?
Нет, наоборот! Она меня все время трясет, чтобы я ребенка учил. Но я пока не собрался.
Я про русский спросил умышленно, может, вопрос с Курилами как-то влияет…
А-а, это!.. С Курилами тут все однозначно: Аки считает, что незаконно забрали и что должны вернуть без всяких переговоров. К России она относится так себе. Но больше из-за политики. Тут вообще очень любят Америку, американцев, стараются перенимать их образ жизни. Они – лучшие друзья. Это сильно бросается в глаза. Но я к этому уже привык. Хотя мне кажется несопоставимо: дуться на тех, кто не отдает маленькие острова и все простить тем, кто бомбил японские города, в том числе используя атомное оружие. Но это факт. Может, у старшего поколения и хранится какая-то обида на США, но не у молодых. Нет, я за мир, конечно! У нас это не предмет спора или даже разговора.
О чем вы спорите или разговариваете?
О быте. И только. Я не знаю, как в других семьях, но у нас исключительно об этом: как поел, как поспал, что сделал. Зачем то, почему это, надо так. Я стараюсь по таким пустякам не включаться. Скорее меня может вывести из себя сам предмет претензии. Какая-нибудь несущественная ерунда. А про общение… Иногда, в гостях у родственников Аки я пытаюсь заводить разговоры о религии или о каких-то своих размышлениях, образе жизни. Жена на меня шикает, мол, ты чего? Зачем? Там все, что связано с искренними эмоциональными переживаниями – под негласным запретом.
А родня что, тоже не ведется на твои попытки?
Они просто сидят и молчат. Улыбаются. В этом смысле они держат свой мир на замке и не принимают особо другие… философии. Иногда пытаюсь расшевелить, но пока не выходит. Вообще не знаю, что у них на уме. Например, у меня вначале были натянутые отношения с тещей. Она испугалась за дочь, которая привезла из Европы какого-то голодранца с бородой. Японцы по многим вопросам очень консервативные, чтут традиции, а тут вдруг такой необычный случай. Теща запаниковала и пригласила своего брата, дядю Акико. Он в семье у них в авторитете, такой гигант, выше двух метров и супербизнесмен, которому принадлежит не малая часть Йокогамы. Он стал задавать мне вопросы, на которые я не считал нужным отвечать, особенно постороннему человеку, которого не касается, как и что у нас.
Какие, например, вопросы он задавал?
Основная тема: как я собираюсь содержать семью, сколько у меня денег, на что собираюсь жить? Но больше всего меня «порадовала» его просьба поделиться моими планами на двадцать лет вперёд. На тот момент я только что приехал, толком не освоился. А тут требуют такие концепции. Даже если бы уже давно там жил, ответить адекватно про планы на 20 лет… Я не знаю, что будет завтра. Но для японцев важно все разложить по полочкам, поставить себя в рамки и жить в них. Хотя это, по-моему, самообман. Может, это наш менталитет, мы привыкли к разным экономическим катаклизмам. Тут, на островах, по-другому. Но для меня важно постоянно быть начеку и меняться по ситуации. У меня своя мастерская велосипедов, приходится следить за рынком, там случаются скачки: когда можно поднять цену, когда опустить. Перед рождением Майи даже пришлось на время свернуться и устроиться механиком в магазин велосипедов, так как в тот момент спрос на них упал. Тренды решают все. Теперь порядок, работа кипит.
Планы не работают, что тогда?
Я больше верю в судьбу. По крайней мере, если посмотреть на мой путь, то станет понятно, что это непрерывная цепь совпадений, стечений обстоятельств, везения. Рационально или с какими-то придуманными планами тут ничего не разрулишь. То, что я здесь этим начал заниматься и выжил, что у меня есть все эти клиенты – это вообще не логично. За всю историю не было не одного «гайдзина» (иностранца прим. автора), который так близко подобрался бы к мастеру. Мне повезло найти такого уважаемого человека, легендарную личность. Он после пары разговоров, согласился обучать меня тому, чего я на тот момент не знал о велосипедах. Отматывая назад, я считаю это чудом. Во-первых, он жил рядом с моим домом и так я о нем узнал. Во-вторых, японцы сильно закрыты для таких близких отношений, как передача мастерства. Это как впустить в дом. Он мог кинуть в меня молотком и выгнать. В-третьих, языковой барьер, я тогда почти не говорил по-японски. Но он оказался хорошим, спокойным человеком, как-то договорились. Не знаю его мотива, возможно, ему стало любопытно, что у меня получится. Может, хотел посмеяться. Явно не ожидал, что вскоре я начну варить рамы на очень приличном уровне. Все мои переговоры, то, как долго я приручал клиентов, которые верят в бренды и не любят принимать ничего нового – это… ну чудо же! Продвижение своих велосипедов через магазины, специализированные велосипедные кафе, участие в выставках и соревнованиях. Ведь с этой аудиторией так: на их убеждение у тебя одна попытка. Второй раз можешь не пробовать. Это говоря про планы. Я просто шел к цели по шагам. Если бы не получилось, что-то поменял бы.
И как ты тогда выкрутился перед тещей и гигантским дядей? Наверное, спина вспотела?
Да нет. Спокойно объяснил, как мог свою позицию. Они успокоились. Или смирились. Много времени уже прошло. В принципе я понял и принял их опасения. С дядей этим видимся только на общих семейных торжествах, в основном, на похоронах. Подходил, спрашивал, как дела, перекинулись парой слов. Все позитивно. Кстати, чему у японцев можно поучиться: они озвучивают темы, о которых у нас даже не задумываются. Например, они интересовались про моих родителей, которые остались на родине, как я планирую быть с ними? Не надо ли будет в какой-то момент вообще уехать и заботиться о них? Я такой: «Опа, точно!» На тот момент я ведь привык, что родители сами по себе, я сам по себе, а тут мне напомнили про мою ответственность. У них семья, родители – на первом месте.
Акико слушается родителей?
Я бы не сказал. У нее на все свое мнение. Правильное. Но это типично, ведь японцы считают, что они – номер один в мире. Тут это заметно, такое снисхождение к твоему мнению. Теща тоже: улыбается, соглашается, а потом оказывается все наоборот.
Есть возможность, при необходимости, отвести Майю к японским бабушке и дедушке?
Нет. У нас не принято напрягать стариков. Все-таки это большая ответственность. Старики видят внучку только, когда заезжаем в гости. Остальное время у ребёнка есть мы и детсад.
Детсад хороший?
Отличный! Никакой не элитный, вполне обычный. Но отношение людей – это здесь, пожалуй, главный ресурс. У нас не бывает такого, что ребенок не хочет идти в садик. Там с ней занимаются, там как дома. Именно из-за персонала, который создает такую атмосферу. В роддоме было что-то похожее: относятся с пониманием, идут навстречу, предугадывают желания. Такое ощущение, что мы родственники. Сервис в Японии – на высшем уровне. Люди искренне стараются помочь. Никакого тебе выгорания, профессиональной деформации. Тут это никак не связано с уровнем зарплаты. Даже в ресторанах давать чаевые считается плохим тоном. Это культура. Это одна из причин, за что я люблю этот народ. Да, они закрытые, да, часто в беседе преувеличивают свои эмоции: у них это норма. Или слишком лучисто улыбаются. Часто за этими проявлениями любезности ничего не стоит. Но в обслуживающей сфере – это лучший персонал. Так что, когда по утрам отдаю Майю в садик, знаю, что она остается в надежных руках.
Ты упомянул роддом? Ты присутствовал при родах?
Да. Держал Аки за руку.
Помнишь первые ощущения при встрече с ребенком?
Это очень глубокое чувство. Помню, когда услышал крик, почувствовал, что мы с ней соединены какой-то невидимой связью. Как бы увидел себя со стороны.
Не было удивительно увидеть своего ребенка не европейской внешности?
Для меня это не вопрос. Я вообще не делю на расы, я вижу людей. Тем более, это мой ребенок. Она внешне очень похожа на меня, даже больше, чем на маму. И характер, и вкусовые пристрастия – совсем не японские, мои.
У нее твоя фамилия?
Нет. В Японии ей удобнее с японской фамилией. Потом сама решит. Акико тоже сохранила свою. Иначе пришлось бы менять всю финансовую историю, много сложностей.
С женой проводишь больше времени, чем с ребенком?
Формально — да. Но мы после работы отдыхаем по отдельности. Я иду отвечать клиентам на электронные письма, иногда люблю послушать музыку, посмотреть какой-то фильм, или что-то по делу. Аки берет чашку с какими-то чипсами, садится перед телевизором и до поздней ночи смотрит свои сериалы. В основном американские.
Вы же пьете вместе чай или ужинаете.
Да. И потом расходимся каждый в свою сторону. Мне хочется поговорить о каких-то важных вещах, а ей это не кажется важным. Она может говорить только о злободневном. Причем, в Англии я ее знал совсем другой. Она по натуре творческий человек: в Лондоне сняла документальный фильм про японских детей в Англии, все сама – оператор, монтажер, интервьюер. Я видел этот фильм. Он реально хороший. Но когда она вернулась в Японию, то приземлилась на местный грунт. Словно переключилась на другой режим. Сказала, что больше не будет снимать. Теперь работает координатором в кризисном центре для одиноких мам. И, похоже, это ее устраивает. Очень жаль, что с творчеством у нее никак.
Я правильно понял, что для нашего разговора ты специально выбрал день, когда Акико нет дома?
Да. Она ушла на проводы коллеги. Так спокойнее, можно поговорить. Обычно, когда я дома, она меня сразу стремится чем-то загрузить. Чем-то необязательным, только бы я не сидел. Даже если я занят разговором, это не повод. Не понимает человек, что мне иногда хочется поговорить по-русски, что для меня это важно. Она-то находится у себя в стране.
Тебе хватает общения с дочерью?
Хотелось бы, конечно, больше, но я принял условия игры, так устроен здешний мир. Зато воскресенье – семейный день. Тогда я полностью с семьей. Ездим по местам детских развлечений. Или в гости к родне Аки. У нас весь отдых построен вокруг ребенка. По-моему, это правильно. По крайней мере, мы все довольны.
А ей достаточно? Не требует больше внимания?
Сколько есть времени, столько даем. Она не особо настаивает. Тоже, наверное, местная особенность.
Бывает такое, что сердишься, повышаешь голос на Майю?
Нет. За все ее четыре года у меня к ней не возникло даже тени раздражения. Только нежность. Про какое-то физическое воздействие вообще не говорю. Не собираюсь демонстрировать ребенку свое превосходство. Я получаю удовольствие, общаясь с ней. И с женой у нас часто общение как-то более осмысленное через ребенка.
Ты сказал, что Акико у себя в стране. А ты? Как ты себя здесь чувствуешь?
Нормально. Не знаю, наверное, я космополит, но мне абсолютно всё равно, где жить. Место не имеет значения. И оно меня не меняет. Тут моя семья, мое дело. Единственное, сам Токио- не лучшее место для проживания. Давит несметное количество людей, машин. Мы живем в двадцати минутах от центра, если ехать на велосипеде. Это смешанный район частных и многоквартирных домов. Между домами узкие такие проходы, вдвоем не протиснешься. Понятия «двор» не существует. По крайней мере, у большинства. И у нас его нет. С ребенком поиграть в мяч негде. Поэтому мы с Акико подумываем сдать этот дом в аренду, а самим перебраться куда-нибудь за пределы Токио, где потише, попросторней, где жилье подешевле, где можно отдохнуть от суеты. Хочется больше гармонии. Такая вот мечта.
После разговора иду посмотреть на свою шумную, эмоциональную и непослушную семью. Нашим младшим в Международный женский день исполнилось по 2,7 лет. Спрашиваю себя, есть ли у меня план на ближайшие 20 лет? Кажется, ответ очевиден.
Читайте также:
Большое интервью с Натальей Поклонской