«Окно» Автор Екатерина Васильева
Окно. Окно, в котором золотом отдает солнце, переливаясь в каплях только что прошедшего дождя. Окно, в котором видны свободные, парящие над нашими повседневными и такими, на самом деле, неважными проблемами птицы. Окно, через которое слышны тихие перешёптывания влюблённых. Окно, которое, сука, опять открыто.
Я не знала, откуда полгода назад вылезло существо с температурой тела 40 по Цельсию (видимо, прямиком из ада), но теперь окно на лестничной площадке в коридоре, от которого вечно дует мне в квартиру, всегда открыто. В пургу и ураган открыто, в -20 открыто, во время апокалипсиса, думаю, оно по-прежнему будет нараспашку. Этот ритуал бодрит меня крепче кофе: утром я окно закрываю, к вечеру оно снова открыто. Как-то я тщетно провела полночи, охотясь на человека, который, перепробовав все остальные способы самоубийства, кажись, остановился на самом экстравагантном- на обморожении. Но в мои планы отбрасывать коньки на лед не входило, поэтому мне срочно нужно было отыскать чудовище, портящее мне жизнь.
Кто-то может назвать меня сумасшедшей, ведь свежий воздух еще никого не убил. Свежий- нет. Но я надеюсь, все понимают, чем отличается воздух свежий от воздуха настолько холодного, что слюни во рту застывают. Короче, это был такой воздух.
Подозреваемых было трое, и всех я их, на всякий случай, заранее ненавидела.
Первый был сосед напротив. Когда он выходил из квартиры, сначала показывалось его пузо, потом хитрые глаза, следом я обычно слышала возглас «О, Машунька, как дела», а потом уже вальяжно, как мусор из-за кустов, материализовывался он. Я его не любила за многое: как минимум, он являлся потенциальным оконным преступником. Но у меня были причины и поосновательнее.
Когда я только переехала в эту квартиру, он был первым, кто нанес визит. Бесцеремонно вкатившись ко мне домой, он оценил новенький ремонт, поинтересовался, сколько он стоит, кто его проспонсировал, живу ли я одна, есть ли у меня мужчина, какой модели у меня телефон, где работает отец и моя ли это машина во дворе. Думаю, список вопросов закончился бы тем, сколько налички у меня сейчас в кармане, но я выпроводила Его Величество Колобковое за дверь. Через два дня, утомившись подсчитывать мой доход, он принялся меня доводить. Каждую ночь он вызывал наряд полиции, чтобы они точно убедились, что я там у себя, как он говорил, «в хоромах» не пью, не колюсь, мальчиков не насилую и порядку на 6-ом этаже 12 подъезда не препятствую. Дошло до того, что ежедневно я ставила будильник ровно на два часа ночи, чтобы приготовить чай с печеньями полицейскому Павлу и полицейскому Владимиру, которые, благодаря причудам моего любимого соседа, придут в 2:15. Закончилось это только тогда, когда я скрепя зубами от обиды и скупости вручила Колобковому 20 тысяч российских рублей. После этого я стала не «той стервой с квартиры напротив», а «Машенькой». Но он так и остался уродом.
В душе я надеялась, что это он ночами теребит форточку, потому что я ненавидела его настолько, что сил на еще одного подлеца мне попросту могло не хватить. Я спрашивала его не раз: «Александр Петрович, это вы ночами окна с женщинам путаете?»
На что он мне неизменно твердил одно: «Я? Ты что? Я? Честный гражданин! Честный гражданин! На все сам заработал! Всего сам добился! Ничего не знаю. Ничего не трогал. Ничего не видел»
Вторыми подозреваемыми по счету была семья из квартиры слева. Мама, папа, доча.
Мама, папа и доча были идеальной семьей. Только мама по выходным водила любовника, который два раза пытался стрельнуть у меня презерватив, папа пил настолько много, что я, смотря на него, перестала считать себя алкоголиком, а дочь систематически бегала ко мне и просила купить ей тест на беременность.
«Алина- говорила ей я- ну возьми пример с дяди Степы. Он вот ко мне за презервативами приходит, а ты?»
«А кто такой дядя Степа?»
«Неважно, Алина, неважно»
На них я думала лишь по инерции, мне казалось, что семья, в которой и без того так весело, не стала бы вести битвы за обладание окном.
Оставался третий, самый загадочный. Я не видела его ни разу, я его только слышала: слышала, как он смеется, разговаривая с друзьями по телефону, и раскуривает кальян.
История начинается с того, что я напилась. Снова. Как-то в детстве я услышала выражение «Я пью только в дни, начинающиеся на «с»: среда, суббота и сегодня». В общем я решила, что это достаточно неплохо звучит в качестве девиза для жизни. И вот сегодня я была пьяна. Пьяна настолько, что придя домой в 4 часа утра, я отчаялась снять левый ботинок с опухшей ноги и решила, что мне, в принципе, и на полу сейчас удобно спать не то, что в какой-то там обуви. Я, как полагается благородной леди, все же решила лечь в кровать, а ботиночек оставила. Я уже почти заснула, когда хищник во мне решил, что организму надо мяса, поэтому я, мое бренное тело, внутренний хищник и ботинок отправились на кухню, чтобы поживиться колбаской. Достав нож, дабы порезать продовольствие, я вдруг услышала его. Чертеныш открывал окно, прямо сейчас. Я побежала на поле боя в чем была и как была: перегар, растрепанные волосы, потекшая тушь, один ботинок, нож. Прибегаю- открывает мразь.
«Стой, сука, где стоишь»
Он остановился. Думаю, это был тот самый сосед-невидимка.
«А теперь медленно оставь в покое окно и развернись»
Он повиновался. Окно осталось закрытым. Его черные немного длинноватые волосы прикрывали шею. Бледное худое лицо изображало весь спектр эмоций: от страха- до недоумения. Картина была великая: пьяная девица с ножом в руках, испуганный мужчинка, кровавый рассвет. Стивен Кинг пустил бы гордую слезу.
«Так это ты та сволочь, которая вечно окно открывает?»,- удивительно, но эту фразу произнесла не я.
«Ты наркоман что ли?»,- звуки кальяна, доносившееся из его квартиры, приобретали новый смысл.
«Судя по внешнему виду…»,- предложение он не закончил, но я обиделась.
Баталия назревала, как фурункул на ляжке, я уже подумывала, что нож ухватила я явно не зря. Я видела, как его бесцветное лицо наливается краской, а вены на шеи проступают сквозь тонкую кожу. Мой мозг работал на производство язвительных и максимально обидных оскорблений, я готовилась морально уничтожить противника, а потом пойти праздновать победу, заедая сушняк колбасой. Как только я открыла рот, чтобы нанести первый удар, окно открылось. Само.
«Какого…»,- это мы произнесли одновременно.
Как два доисторических человека впервые увидевших огонь, мы поплелись к объекту нашей ссоры. Я тыкнула в оконное стекло пальцем. На всякий случай, вдруг померещилось. Оно открылось само. Прям на наших, блин, глазах, и половина из этих глаз точно были трезвыми.
«То есть…?»
«Оно сломано…»
«И открывается само…»
«Самостоятельный кусок г…»
«А я каждую ночь…»
«А я каждое утро…»
«Я задолбался его закрывать»
«Я пить начала, потому что меня окно бесило»
«Твою ж маааать»,- это мы тоже протянули вдвоем.
Я сползла по стенке. Сосед тоже. В голове пронеслись полгода бренной жизни, наполненные бесполезной ненавистью ко всем соседям и тщетными попытками побороть окно, которое просто надо было починить. Думаю, братец по несчастью думал о том же. Мне кажется, он даже немного всплакнул.
«Выпить хочешь?»
«Ага»,- обреченно согласился он. Мы зашли ко мне в квартиру, оставив окно, как дань победителю, настежь открытым.