С чего для меня начался Китай в 1999 году

Земляки с кошельками потолще ездили на юг Китая, который, по тогдашним меркам, начинался уже в пределах Пекина и Даляня. Конечно, у нас были деньги, чтобы "спуститься" к Пекину, добраться до Шанхая или же до Санья, но на кранике, подающем поток впечатлений и авантюризма,  покоилась морщинистая рука старухи Экономии, готовой на самом интересном моменте закрутить его до скрипучего предела. Поэтому четыре сезона подряд, два раза в год – на Новый Год и летом перед учёбой - мы всей семьёй направлялись в Харбин, становившийся всё роднее, а оттого противнее. Меня  - ребёнка -  этот город, сравнимый с угрюмым ветераном Крымской войны, лежащим на печке среди валенок и разного рода тряпья, перестал положительно удивлять только на четвёртый раз. В том возрасте окружающие тебя предметы предстают в совсем другом свете - более ярком, насыщенном и ароматном, когда мелкая  букашка кажется важной, а прожитый день - целым событием (или же я был откровенно отсталым для своих 13 лет). Подозреваю, что родители уже со второго раза начали видеть явные изъяны и неизлечимые болезни Харбина.

На третьей поездке мы начали вести себя,  как "аборигены",  - так мы называли друг друга. Ещё в автобусе, только отъезжающим в сторону границы, мы успевали рассказать новичкам всё, что знали о Харбине, о Китае, курсе валют, климате и прочей ерунде. А я, обладая в то время довольно бессмысленным талантом - умением пародировать основные азиатские языки, был должен подыграть отцу. Подмигивая глазом,  отец просил меня рассказать о Китае на «настоящем» китайском языке, который я, по выдуманной им легенде,  с лёгкостью изучил во время наших многочисленных поездок.  Подчиняясь отцу, в течение минуты на самой бессмысленной тарабарщине с театральным выражением и активной артикуляцией я рассказывал своим изумленным слушателям какую-то очень важную притчу о "полуночном рыбаке и его утонувшем мешке риса". Автобус был в восторге.

Чем громче кричишь на родном языке, тем лучше тебя понимают

Первое наблюдение, которое я сделал о туристах,  и смело могу внести в список "Руссо туристо – облико морале» - это "Чем громче кричишь на родном языке, тем лучше тебя понимают". Заявление, верное лишь отчасти, воспринимается как конституционное право иностранца за границей. Поэтому русские и устраивают настоящий галдёж, словно оглушённые артиллерийской пальбой из пушек Наполеона, увеличивая уровень децибел при обычных просьбах до болевого порога.

Но главная «вина» китайских официантов, водителей такси, продавцов и другого обслуживающего персонала заключается только в том, что они не знают русского языка и не научились читать мысли иностранцев (с субтитрами). Память до сих пор не стирает эпизод, когда большая, крепкая женщина-квадрат требовала на русском языке от китайской девочки-продавщицы, чья семья уже пятое поколение подряд торгует исключительно фруктами, найти и продать ей баклажаны.  Это, по большому счёту, не так уж и аморально. А вот попытка нарисовать баклажан трясущейся от злобы рукой на клочке бумаги, беззастенчиво вырванным из тетради продавщицы, и использовать спину её младшего брата в качестве пюпитра, при этом неугомонно выкрикивая: "Баклажан, баклажан, солянка, закуска" - это уже что-то клиническое.

История с баклажаном, как мне помнится, закончилась тем, что разгневанной и обозлённой на весь Китай женщине, лишившего её вожделенного фиолетового плода, вручили дыню в подарок, не взяв и юаня, лишь бы «ночной кошмар» скрылся в неизвестном направлении, оставил семью торговцев фруктами в покое и не пугал добрых людей рисунками баклажана.

Мой личный "баклажан" случился во время первого путешествия в Харбин, когда одних только впечатлений от поездки в лифте могло хватить на целую неделю воспоминаний (я и вправду был туговат). В то время гостиничный бизнес в Китае только набирал обороты, и "звёздность" отелей была весьма условным понятием. В пятизвёздочной гостинице запросто могло не быть халатов, тапочек, а ключ от Вашего номера открывал почти все соседние двери. Примерно в таком "пятизвёздном гермафродите" - наполовину ангар, наполовину дворец - нам довелось жить некоторое время.

По приезде в гостиницу, уже на второй минуте, мы с отцом проверили, в рабочем ли состоянии два самых важных для русского туриста агрегата: холодильник и телевизор. Они работали исправно: один морозил продукты, другой отмораживал мозги (там были и русские каналы). Даже в люстре 3 из 5 лампочек горели и довольно ярко, а вот кондиционер никак не хотел подчиняться нашим уверенным нажатиям на кнопки пульта, ударам по панели и громким матам отца.

Электричество, лампочка, ветер - чини

После двадцати минут борьбы с белым "мерзавцем" отец выбежал в коридор в одних трусах и через некоторое время притащил упиравшуюся и зовущую на помощь китаянку, которая, предположительно, была уборщицей на этаже. Китаянка, абсолютно уверенная в том, что её девичья честь падёт к ногам русского бородатого варвара (наверное, уже была к этому готова), крайне удивилась, что отец вручил ей в руки пульт и со словами: "Кондиционер не работает - почини!" начал подталкивать её в сторону этого агрегата. Китаянка, видимо, впервые столкнулась с такой проблемой, поэтому ничем кроме беспомощного взгляда на пульт отцу ответить не смогла. Всё более раздражающийся отец повторил приказ громче: "Кондиционер, сломан, ты чини!".

Девушка, опустив голову, как нашкодивший ребёнок, кажется, тихо заплакала. "Почини его, мне жарко!"-  взвыл мой  родитель, чем довёл и без того  подавленную китаянку до рыдания. Осознав, что «без вины виноватая» его не понимает, отец попытался более доходчиво объяснить суть проблемы: начал дуть на неё, изображая кондиционер, и декламировал речёвку, которую я никогда не забуду: "Электричество, лампочка, ветер - чини". Повторив это несколько десятков раз и прекратив воздушную атаку только после окончательно задува девушки в угол, отец, обхватив  голову руками, в изнеможении свалился как подкошенный на диван.

Воспользовавшись неожиданной удачей, девушка всё-таки выскользнула из комнаты вместе с пультом, сжимая его мёртвой хваткой (за утерю пульта нам потом пришлось заплатить). Я до сих пор не уверен, что это была служащая гостиницы, а не одна из «счастливых»  гостей отеля. В любом случае, мы её больше никогда не видели.

Второе наблюдение, внесённое в мой список: «Чем сильнее турист верит в свою хитрость, тем больше и чаще его обманывают». Если нам доводилось идти с "опытным туристом" в торговый центр, то мы поневоле становились зрителями уникального психологического моно-спектакля.  После фразы: "Меня здесь все знают" следовало его торжественное вхождение в бутик, сравнимое с праздничным въездом в Аграбу принца Али на слоне, разбрасывающего во все стороны золотые монеты, в сопровождении джина с явным умственным расстройством, обострившемся на фоне многолетнего заточения в тесной лампе.

Едва вспомнив прошлогоднего покупателя, китайский продавец тут же расплывался в сладчайшей подобострастной улыбке  и со слезами умиления на глазах говорил (на русском или английском): "Мой лучший друг" (причём имя предусмотрительно не называлось, зная, что уже никогда его не вспомнит). Бывалый турист, удовлетворённый заслуженными почестями, садился на хозяйское место. Дальнейшая сцена напоминала приезд барина-кутилы из столицы в своё имение для "поправки дел", когда абсолютно далёкий от серьёзных вопросов помещик верит в любую сказанную управляющим чушь.

Играя простую роль глупого и доброго простака-китайца, продавец нагружал своего "лучшего друга" чаем из «закостенелых трупиков пчёл», расчёской из редчайшего голубого дерева, растущего на юге Китая, или корнем "сладопляса",  по вкусу напоминающим запечённую картошку. И всё эти чудеса стоили солидных денег, за которые "барин" мог купить в пять раз больше безделушек в соседнем ларьке с закусками к пиву. Но, если человек счастлив, когда его обманывают, надо его осчастливить.

А с чего для Вас начался Китай?