Отголоски Революции постепенно стихали. Жизнь в городе начинала бурлить, НЭП приносила свои плоды. Но что-то безвозвратно ушло. Стирание грани между «буржуа, жующими ананасы» и рабочим людом сделало очевидной огромную разницу в уровнях бытовой культуры новых граждан Советского Союза. Бывшие аристократы, привыкшие к отдельной ванной в пятикомнатной квартире и паровому отоплению, были вынуждены привыкать к новой мысли: ванная комната – блажь, а приезжающим селянам надо где-то жить! К слову, в конце 20-х население Ленинграда уже составило порядка 3 миллионов человек.
Для деревенских же жителей понятие «гигиены» было чуждо. И хотя, когда во Франции придворные вовсю пользовались одеколоном, чтобы заглушить зловония, в России каждую неделю проводили «банный день», для крестьян было в порядке вещей – плевать на пол или ходить в уличной обуви по избе. Ведь дорогой паркет или ковер от этого не пострадал бы.
Так, большевистская власть столкнулась с новой проблемой: какая может быть индустриализация на фоне угрозы эпидемии в условиях антисанитарии? С этим необходимо было бороться. В ход были пущены все возможные средства: лозунги («В здоровом теле – здоровый дух!», «Не бери в рот чужих стаканов, ложек, вилок, окурков!»), инспекции создававшихся в 20-30-е санитарных комиссий, популяризация косметико-гигиенической продукции...
Даже «Мойдодыр» Чуковского сыграл свою роль:
«Ах ты, гадкий, ах ты, грязный,
Неумытый поросёнок!
Ты чернее трубочиста,
Полюбуйся на себя:
У тебя на шее вакса,
У тебя под носом клякса,
У тебя такие руки,
Что сбежали даже брюки,
Даже брюки, даже брюки
Убежали от тебя.»
Постепенно мысль о гигиенических ритуалах укоренилась в головах граждан, и использование мыла, полотенец, общественных бань стало повседневностью. Особенно этому способствовала новая городская среда: обширное количество заводов, фабрики-кухни неподалеку – чтобы не отрываться от производства и «не сорить крошками в цеху и коммуналках», бани при тех же зданиях.
Интересны бани были не только тем, что стали обыденным явлением для тысяч ленинградцев, но и своими формами. Советский авангард – конструктивизм – диктовал сочетание функциональности с строгой геометричностью форм, которые создавали футуристичный облик и эффект давления над окружающим пространством. Символично и то, что проекты, по сути, впервые разрабатывались под здания для нужд пролетариата – этот факт был своеобразным провозвестником главенства рабочей силы на несколько десятилетий вперед.
Наиболее яркими примерами советских бань в городе являются т.н. «Шайба» – «Круглые бани» на Площади Мужества, Балтийские, Воронежские бани, бани «Гигант» и Геслеровские – уже предвестники сталинского ампира.
«Шайба» в Лесном носила такое простонародное название неспроста: помимо округлых форм, в середине комплекса была своеобразная «выемка» - она предназначалась для открытого бассейна. По задумке они должны были быть также оснащены и солярием (теперь мы знаем, с чего Хаксли писал «О дивный новый мир») под стеклянным куполом, но проект оказался излишне дорогостоящим. Утапливание банных помещений под землю для лучшей теплосохранности тоже не было рациональным, поэтому сегодня мы видим лишь частичную реализацию проекта.
Интересно, что, несмотря на тяжелую обстановку, бани работали и в блокаду. Жители Ленинграда могли посетить мужской, женский классы, парикмахерскую и буфет при них.
Еще одним проектом, удовлетворявшим нужды пролетариата, были «Балтийские» бани. В современном здании метро Балтийская некогда жили рабочие ближайших заводов и сотрудники железной дороги. Хотя квартиры были довольно просторными, ванными комнатами они по-прежнему не были оснащены. В связи с этим, на улице Шкапина возвели этот комплекс.
А вот «Воронежские» бани были для тех, кто побогаче. Экстерьер был все так же выдержан в функциональном стиле, зато внутренняя отделка впечатляла своим богатством. Помимо того, что детали были выполнены из визуально красивых материалов – дуба, например, было внедрено и много технических удобств. В частности, индивидуальные кабинки для переодевания, зеркала, прямоугольный и круглый тазы, шкафчики для одежды. Ведь прежде это была особая проблема – одежда, на которую выдавались номерки, терялась и путалась. Об этом писал и Зощенко:
«Иду в предбанник. Выдают на номер белье. Гляжу — все мое, штаны не мои. — Граждане, — говорю. — На моих тут дырка была. А на этих эвон где. А банщик говорит: — Мы, говорит, за дырками не приставлены. Не в театре, говорит.»
Наконец, самым масштабным проектом бань стали бани «Гигант». Они являлись частью целого спортивно-оздоровительного комплекса, который включал в себя профилакторий, стадион «Красный путиловец» и так далее. Поскольку план разрабатывался создателем «Круглых» бань, структура предполагалась аналогичной – бани, бассейн, солярий. Однако сюда, по примерным подсчетом, ежедневно должны были приходить 4000 человек, проживающих в расположенных неподалеку жилмассивах – на Тракторной и Проспекте Стачек.