Как отмечает П. Андерсон в предисловии, "предмет данной работы - попытка сравнительного обзора природы и развития абсолютистского государства в Европе" (с. 7). Что очень важно - данная книга предполагает анализ формирования и трансформации государств как в Западной Европе, так и в Восточной. Последняя очень редко изучалась отдельно. Сам исследователь убедительно доказывает необходимость анализа истории Восточной Европы следующим образом:
"История Восточной Европы —вовсе не жалкая копия истории Запада, которую можно было бы просто добавить сбоку, не повлияв на изучение последней. Развитие более «отсталых» регионов континента бросает непривычный свет на более «развитые» регионы и часто обнаруживает в их истории новые проблемы, скрытые при ограниченной чисто западной интроспекции. Поэтому, вопреки обычной практике, вертикальное разделение континента между Западом и Востоком проведено в нашем исследовании как центральный организующий принцип изучения материала. В каждой из зон, конечно, всегда существовали большие общественные и политические вариации, и они исследуются и сопоставляются сами по себе. Цель этой процедуры — предложить региональную типологию, которая поможет уточнить расходящиеся траектории главных абсолютистских государств как в Восточной, так и в Западной Европе. Такая типология станет, пусть только в виде плана, именно тем промежуточным концептуальным уровнем, которого так часто не хватает в пространстве между общими теоретическими конструкциями и частными случаями-историями, в исследованиях абсолютизма, как и много другого" (с.9).
Сам выбор темы Государства как центральной темы исследования оказывается также неслучаен. П. Андерсон ссылается на одну из базовых аксиом исторического материализма: "вековая борьба между классами в конце концов разрешается на политическом, а не на экономическом или культурном уровне общества. Другими словами, именно создание и разрушение государств закрепляет фундаментальный сдвиг в отношениях производства до тех пор, пока существуют классы" (с.10-11).
Мы проанализируем путь развития одного из крупнейших государств Восточной Европы XIII-XVIII вв. - Польши. Данный выбор обусловлен во многом самим характером развития данного государства и его отличительными особенностями. Почему из всех крупных восточноевропейских государств того периода только Польша перестала существовать как независимое государство? Каковы были отношения между польским дворянством (шляхтой) и королями?
Как отмечает сам П. Андерсон в главе, посвященной Польше, "крупнейшая страна региона, которая не смогла создать абсолютистское государство, в итоге исчезла, выразительно доказав от противного историческую рациональность абсолютизма для дворянского класса" (с.261).
Польское государство в наименьшей степени пострадало от "черной смерти" в середине XIV в. в отличие от Западной Европы. В 1370 году в Польше прервалась династия Пястов, и королевский трон перешел к Людовику Анжуйскому, королю Венгрии. Живший слишком далеко Людовик был вынужден пожаловать польской знати в 1374 г. «Кошицкий привилей» в обмен на подтверждение права его дочери Ядвиги унаследовать престол в Польше. В хартии, копирующей раннюю венгерскую модель аристократии, был гарантирован экономический иммунитет от новых налогов и административная автономия в ее владениях. Через 12 лет Ядвига вышла замуж за Великого князя Литовского Ягайло, который стал королем Польши, заложив личную унию между двумя государствами. Этот союз оказал глубокое воздействие на весь последующий ход польской истории.
В 1410 году польско-литовский союз под руководством Ягайло в битве при Грюнвальде нанес крупное поражение тевтонским рыцарям. В XV веке Польша существенно расширила свои владения, особенно на западе (прежде всего, территория Западной Пруссии). В то же время внутри королевства наблюдалось усиление политических и общественных позиций дворянства за счет ограничения монархии и закрепощения крестьянства. Активная внешняя политика (Тринадцатилетняя война с Пруссией) требовала больших средств: чтобы получить денежные средства для оплаты наемников, в 1454 г. король Казимир IV пожаловал аристократии «Нешавский привилей», создавший основу для регулярных conventiones particulares (сеймиков), которые должны были проводиться дворянством в их округах; отныне никакие войска и налоги не могли собираться без их согласия. В правление его сына, Яна Ольбрахта, было сформировано уже общенациональное собрание, или сейм. В тот же период осуществлялось закрепощение крестьян (Петрковские статуты 1496 г., указ о феодальных повинностях 1520 г. и др.).
Вследствие инфляции на Западе в XV-XVI в Польше происходил расцвет торговли зерном: королевство стало житницей Европы. В то же время развитие городов и промышленности оказалось очень слабым. Как пишет П. Андерсон, "в 1565 г. иностранных купцов пожаловали невероятными привилегиями, результатом чего стало ослабление и разорение местных торговцев. Торговое процветание того времени все еще сопровождалось ростом городов, а богатые господа основывали собственные частные города, в то время как другие дворяне превращали в деревнях кузницы в мельницы. Но в действительности повсюду муниципальная автономия городского патрициата подавлялась, а вместе с ней—и шансы на развитие промышленности. Только германский порт Данциг избежал уничтожения шляхтой средневековых городских привилегий: монополистический контроль над экспортом, который он впоследствии получил, еще сильнее задушил города в глубине материка. Все более монокультурная аграрная экономика, которая импортировала товары ремесленного производства с Запада, создала аристократический прообраз заморских владений, характерных для XIX вв." (с. 263).
Одной из особенностей, ведущих свою историю с раннефеодального периода развития Польши, являлся крупный состав дворянского класса, составлявшего в XVI веке около 700 тыс. человек, или 7-8 % населения.
В 1569 г. была подписана Люблинская уния, которая объединила в конечном счете два государства - Польшу и Великое княжество Литовское - в одно - Речь Посполитую. Уже в конце XVI-начале XVII вв. данное государство достигло пика своего военно-политического могущества и стало крупнейшим и богатейшим на Востоке.
Затрагивая вопрос развития Польши в XVI в. П. Андерсон пишет следующее: "Сравнительно безболезненный переход Польши сквозь великий экономический и демографический кризис европейского феодализма в позднее Средневековье, из которого она вышла с меньшими потерями, чем любая другая страна региона, сменился коммерческой манной небесной раннего Нового времени, что, вероятно, и подготовило политическую дезинтеграцию, наступившую позже. Кроме того, в стратегическом плане польское государство в XVI в. не сталкивалось с крупными военными угрозами. Германия погрязла в междоусобных конфликтах эпохи Реформации. Швеция все еще была небольшой державой. Россия больше распространялась в направлении Волги и Невы, чем Днепра; Московское государство, хотя начинало уже выглядеть угрожающим, оставалось незрелым, а его стабильность была хрупкой. На юге сила турецкого натиска была направлена в сторону границ Габсбургов, в Венгрию и Австрию, в то время как Польша граничила с Молдавией — слабым государством- вассалом Османской системы. Татарские набеги из Крыма, хотя и разрушительные, оставались локальной проблемой на юго-востоке. Поэтому крайней необходимости в централизованном королевском государстве, которое бы создало большую военную машину, направленную против внешних врагов, не было" (с. 263).
Превосходство Польши в военно-политическом плане над своими соседями в итоге привело к важным событиям во внутренней политике: в то время, когда абсолютизм укреплялся повсюду в Европе, аристократия радикально и бесповоротно урезала полномочия польской монархии. В 1572 г. прервалась династия Ягеллонов, и на трон был избран Генрих Анжуйский. "Иностранец без какой-либо связи со страной, французский принц был вынужден подписать знаменитые «Генриховы артикулы», которые отныне становились конституционной хартией Польского государства; в то же время отдельный документ, Pacta Conventa, между монархом и знатью установил прецедент личного соглашения с четкими обязывающими статьями, которые подписывал король при его восшествии на трон. По условиям «Генриховых артикулов» был очевидным образом подтвержден ненаследственный характер монархии. В действительности, сам монарх был лишен каких-либо существенных полномочий по управлению страной. Он не мог отправить в отставку гражданских или военных чиновников своей администрации или увеличить крошечную армию, 3 тысячи человек, по своему усмотрению. Согласие сейма, собиравшегося отныне каждые два года, было необходимо для любого важного политического или фискального решения. Нарушение этих ограничений делало законным восстание против монарха.
Другими словами, Польша превратилась во всех отношениях в дворянскую республику с номинальным королем во главе. Государством больше никогда не управляла польская династия: землевладельческий класс сознательно предпочитал французских, венгерских, шведских и саксонских правителей, чтобы сохранить слабость центральной власти," - пишет П. Андерсон (с. 264).
Таким образом, польское дворянство приобрело главенствующее положение в государстве, жестко ограничив власть монарха. Безусловно, подобное положение имело далеко идущие последствия для развития Польши в социально-политической, экономической и военной сферах.
В середине XVII века Польша столкнулась с серьезными трудностями: в 1648 году восстали украинские казаки под руководством Богдана Хмельницкого. Итогом данных событий стала война с Россией и потеря крупных территорий (примерно 1/5 территории Польши). В 1655 году Швеция начала опустошительное вторжение через Померанию и Курляндию; Бранденбург объединился со Швецией для совместного вторжения. Варшава и Краков быстро сдались шведским и прусским войскам, в то время как литовские магнаты поспешили переметнуться к Карлу X, а Ян Казимир вынужден был спасаться бегством в Австрию.
С середины XVII века было введено правило, не имевшее аналогов в истории других государств - знаменитый принцип liberum veto: любой голос «против» на заседании мог распустить сейм и политически парализовать государство.
История XVIII века являлась печальной для Польского государства: великая Северная война оказалась на практике вторым «потопом». Жестокость шведской оккупации и разрушения, оставленные от следующих одна за другой кампаний скандинавских, немецких и русских армий на польской земле, принесли массовые жертвы. Население Польши, пострадавшее от войны и эпидемий, уменьшилось примерно до 6 миллионов человек. Но самым тяжелым все же было то, что впервые Польша стала униженным объектом международной борьбы, которая разворачивалась на ее земле.
На протяжении 1720-1770-х годов Польша оказалась в зависимости от своих более успешных восточных соседей - России, Пруссии и Австрии. Итогом данных событий стали 3 раздела Речи Посполитой, по итогам которых Польша перестала существовать как независимое государство.
В завершение главы П. Андерсон делает следующий вывод: "Абсолютизм мог править только для аристократии, оставаясь над ней. И только в Польше парадоксальный размер шляхты и формальное отсутствие в ней каких-либо титулов произвели на свет саморазрушительную карикатуру на представительную систему внутри аристократии. Несовместимость обеих была продемонстрирована эксцентричным образом в liberum veto. В рамках такой системы не существовало причины, почему любой отдельный дворянин должен был бы отказаться от собственного суверенитета; провинциальные сеймики могли быть распущены отдельным мелким дворянином, а сейм — делегатом от одного сеймика. Неформальная клиентела не могла обеспечить адекватную замену принципу единства. Неизбежными результатами были анархия, слабость и аннексия. Соседние абсолютистские режимы в конечном итоге уничтожили дворянскую республику. Монтескье написал эпитафию этому опыту за несколько лет до конца: «Нет монархии—нет дворянства; нет дворянства—нет монархии» (с. 275).