В детстве у нас не было много разнообразных игр - до появления компьютеров в каждом доме мы пытались развлекаться, как все. Во многом этому способствовало окружение - в школе мы находились только одну смену, а во дворе дети перестали собираться еще во время моего дошкольного детства. Я застал несколько игр, которые длились дольше одного сеанса/учебного дня, их я и постараюсь запечатлеть.
Прежде всего, самой востребованной сезонной командной игрой на протяжении ранних школьных лет у нас был Царь горы - игра, в которую до поры можно было играть и в командном варианте. В Царя горы играли зимой, мы взбирались на кучи снега, оставленные дворниками, скидывая оттуда всех остальных. В командном варианте нужно было помогать своим взобраться на гору и удерживаться там как можно дольше, свои же пытались поднять тебя выше и вытащить из общей кучи малы. Конечно, это очень «боевая» игра, в ней нет рефлексии, нет упражнений в литературном мастерстве и большого развития воображения. В сущности, такие игры всегда были сопряжены с сеттингом, который мы черпали из фильмов, игр и различных культурных феноменов. Мы могли играть на манер викингов, штурмующих корабль, а могли просто воображать себе некую схватку из игровых файтингов или чего-то в этом роде. Вариаций Царя горы было множество, но вне зимнего сезона они чаще всего сводились к маханиям «стенка на стенку» (разумеется, без увечных вариаций). Важно было смести противника и не допустить бреши в своих рядах, но в итоге чаще всего все превращалось в свалку. Потому игра претерпевала определенные вариации, и в скором времени мы уже не полагались на команду и чувство локтя, а устраивали хаос. Одна из наших игр была вариацией своеобразного «бутерброда» - какого-то несчастного паренька (который участвовал в игре и был априори согласен на такой сценарий, это не было травлей и запланированным саботажем) валили с ног и запрыгивали всей кучей друг на друга, создавая какое-то месиво из тел. Если человек снизу был ловок, он успевал вывернуться и навалиться сверху. Игры эти заканчивались без увечий, и в целом это были обычные игры на ловкость и некую подвижность. Боевые навыки тоже помогали, но у школьников, которыми мы тогда были, они были примерно на одном уровне. Некую командную солидарность во время этих игр мы тоже вырабатывали, и в целом все эти игры помогали некой социализации и духу взаимодействия.
Более монументальной всегда была младшеклассная война мальчиков с девочками. Девочки воюют с мальчиками в младших классах, в этом нет ничего удивительного, но у нас это доходило порой до недельной войны, причем очень стратегически мотивированной. Мы собирались в мужских туалетах (которые служили нам генеральными штабами), разрабатывали донесения, которыми обменивались друг с другом и планировали очередную акцию вылазки на вражескую территорию и саботажа. Поскольку с девочками нельзя было воевать грубой силой, мы часто использовали их же собственное оружие. Когда девочки пытались вымазать нас губной помадой (что было в высшей степени унизительно), мы выхватывали ту помаду и сами переходили в наступление. Иногда это все переходило в полномасштабные схватки, в которых участвовал почти весь класс. Сама форма холодной войны с девочками работала вплоть до старших классов. Во время войн сочинялись обидные стихи и пасквили, а также гимны во славу нашего воинства, после чего все язвительно декларировали эти стихи, периодически уворачиваясь от пинков девочек. Хорошо вброшенный стих мог стать оружием на долгие, долгие недели. Более серьезные пакости из старших классов (засовывание насекомого в женский пенал, выбрасывание портфеля из окна первого/второго этажа) этого подлинного детского очарования войны, увы, не сохранили.
Серьезной проверкой для многих из нас стала игра в фишки. В ней тоже не так много очарования - по сути, это была азартная игра, захватившая всю школу на долгие годы. При игре в фишки нужно было сперва накопить эти фишки, что было сложно (играли только в лимитированные серии, которые нужно было найти в пачках чипсов, причем они попадались там не всегда), а проигрывались они влет. Вдохновитель наших правил игры в фишки неизвестен - в классические тазо, насколько мне известно, играют иначе. Были и слезы от потери «состояния» в один вечер, и радость от того, насколько большой капитал скопился. Друзья копили вместе, не играя друг с другом, давали друг другу фишки просто так и формировали совместный банк - я и сам так делал. Но такие альянсы не были долговечны - жадный партнер мог позариться на твое богатство и начать играть против тебя. Когда я копил фишки с одноклассником и с человеком из параллельного класса, однокласснику не понравилась такая двойная игра (хотя то были два разных вида фишек, которые, впрочем, имели курс конвертируемости), и он стал планировать вендетту против меня, что стоило мне энного количества фишек. Два года моей игры были успешны, на еще двух или трех годах я всегда разорялся полностью. Конечно, это была самая настоящая имитация азартных игр (были даже мутные старшеклассники, которые натуральным образом разводили младших на фишки), но она научила многих из нас многому. В сущности, уже не нужно с головой уходить в лудоманию, чтобы понимать ее вред - детские слезы от проигранного имущества, которое копилось так долго, и безжалостность победителя лучшим образом иллюстрируют цинизм игры. Не было верных друзей и достойных врагов - все утопало в общей вязкости так называемой «успешности». Мы даже делали бизнес, продавая фишки за смешные суммы, но очень скоро они перестали конвертироваться так - лучшие фишки нельзя было купить, то был объект статусности, успеха, даже счастья.
Такие игры были в моем школьном детстве. Они не были лучшими, они не показывали нам идеальную утопию будущего и не учили нас важным профессиям взрослого мира. В сущности, это были простые игры для социализации, сохранения подвижности и ловкости и имитации некого экономического процесса (на примере игры в фишки). Эти игры заканчивались с уходом из школы, и только в силу своей аддиктивности возобновлялись вновь. Но эти игры были хорошими, и, несмотря на их довольно неморальный облик (впрочем, дети редко бывают моралистами), я сохранил к ним и к своему детству самое теплое и ностальгическое отношение.