Случилось это в начале 1990-х годов, у соседей. Обычная средняя семья. Отец, в недавнем прошлом – инженер из НИИ, а по лихолетью кризиса переквалифицировался в специалиста широкого профиля – от репетитора до сантехника. Мать, в недавнем прошлом – преподаватель марсистко-ленинской этики (была и такая наука), а теперь бухгалтер. Дочь, оканчивающая институт, и сын, оканчивающий школу. Дочь, в ногу со временем, моднявенько увлекалось всем «потусторонним» и «мистическим». Жили они в двухкомнатной хрущевке-распашонке, в дальней комнате – дети, в ближней – родители.
В те времена, если помните, действовала секта «Белое братство». Разного возраста, обычно - неполных 20 лет, но втречались и древние старички и старушки, стояли в людных местах в белых саванах и пугали прохожих грядущим концом света. Ну и мелкие торговцы газетками и прочей макулатурой продавали газетенку «М-ский треугольник» (или «N-ский, не суть важно) со столиков, расставленных в людных местах.
Со слов отца.
Девчонка немало денег из и так скудного семейного бюджета тратила на разную «мистическую макулатуру». С успеваемостью у нее было дело совсем швах, от мистики на учебу ни времени ни сил не оставалось. В институте («Институт культуры и отдыха») она держалась разве что благодаря знакомству отца с деканом. И в один «прекрасный» момент девчонку заарканили сектанты из «белого братства». Все больше и больше времени девчонка стала проводить в секте, учебу совсем забросила, дома практически не появлялась. Семья пыталась ее образумить, но тщетно.
В один из вечеров девчонка неожиданно появилась дома, с новым номером газетенки «М-ский треугольник», голоднющая, проглотила все содержимое холодильника и завалилась спать.
Мать, сидя рядом, на кровати сына, смотрела на спящую дочь и перелистывала газетенку.
В газете было напечатано какое-то заклинание, якобы какого-то там монаха. И мать, не особо задумываясь, несколько раз нараспев это заклинание прочитала.
Сын вернулся с тренеровки, (занимался парень восточным единоборством) поужинал, доделал уроки, лег спать.
А ночью… Ночью раздался его крик, сначала, вроде, крик ужаса, потом переходящий в смесь хриплого рыка и боевого клича. Страшного, злого, направленного на ошарашивание противника. И грохот падающей тумбочки, которую столкнула кровать. Проснулись даже соседи.
Паренек выбежал к родителям. Бледный, испуганный, на правом запястье – синяк.
Рассказывал потом – из-под кровати, когда спал, высунулась большая, когтистая, волосатая лапа, больно схватила за руку, дернула и потащила под кровать, он закричал, вывернул руку из захвата, лапа спряталась под кроватью.
Отец пошел посмотреть – кровать сдвинута, одна ножка подломлена, тумбочка опрокинута, дочь сидит на кровати с вытаращенными глазами, ничего не понимает. Под кроватью – никого.
Девчонка окончательно переселилась в секту, перестала появляться дома. Полгода, наверное, ее разыскивали и вытаскивали. Когда разыскали – она уже от кого-то, сама не помнит, от кого, ребенка вынашивала.
Так, замечу – когда девчонку вытащили из секты, отец, после конкретного разговора с дочерью, попросил меня кучу макулатуры, накупленной дочерью, выкинуть - сын не решался до нее дотрагиваться, а сам, с располосованной пилой на подработке рукой, не мог.. Макулатуры этой получилось, навскидку, около кубометра, и это она напокупала за четыре года учебы в институте.
Сидела девчонка, худющая и изможденная, бледная, словно была на всю голову ударенная (а так и действительно – секта по голове не хуже кувалды бьет), отрешенная от мира, а я складывал макулатуру в коробки. На глаза ей попалась подшивка этой газетенки (на не очень плохой бумаге, кстати, отпечатанной!). Девчонка взвизгнула, ну как обычно взвизгивают девчонки, если показать им мышку или лягушку, выбежала из квартиры и долго неприкаянно, под надзором родителей, слонялась по двору. Я решил не выбрасывать макулатуру в контейнер, а сжечь в стоящем у помойке стальном ящике. Девчонка издали посматривала на огонь.. Через несколько часов ее, вроде, отпустило, крыша за несколько дней почти встала на место, вскоре налегла на учебу.