Звонок резкий простой - дзинь-дзинь.
- Готово?
Моргающий глаз в дверной щели боязливо осматривает Джошуа, дверь на цепочке.
- Да, возьми. – Рука с пузырьком.
Джошуа откручивает крышку.
- Нормальный фосфор, сами трескаем. – Дверь нервно покачивается под рукой.
- Вижу, что нормальный. Ему надо воды. – Показывает рукой на молчаливую тень за спиной.
- Да, если можно, принесите, пожалуйста, водички. – Пригнул голову, руку приложил к груди. Голос хриплый от жажды — то ли вежливый медведь, то ли заблудившийся ночной кошмар (молодой, симпатичный).
Глаз исчез, удаляющиеся шаги, дверь захлопнулась от сквозняка, как ружейные затворы сработали замки. Джошуа уложил фосфор в кофр, прислонился к перилам, покашлял — ждет. Из окна над пролетом горячий яркий свет, суетящаяся пыль. На правой руке у него фенька — кожа, бусины, монета. Если уже втреснутые, запросто могут забыть, тем более, что дверь закрыта. Секунды томительной скуки и жажды. Но нет, за дверью кто-то завозился, щелкает замок, железный скрежет — открылась. Цепочка резко останавливает дверную створку — фальстарт. Дверь опять захлопывается, танец пылинок.
* Это одна из страниц романа, на который вы случайно или, может быть, неслучайно набрели в Дзене. Начало здесь, продолжение следует.
Опять сноровисто заработали замки, в этот раз открылась широко и сразу. На пороге девушка похожая на негра, кудрявая смуглянка, кровь с молоком. Лет семнадцать — видать недавно трескается. В руках литровая банка — до краев, капли падают со дна. Определила, значит, сколько надо — золотое сердце.
— Вот, — округлые белые зубки, — вам, наверное, этого хватит.
Хриплый голосок, видать закладывает крепко, да и курит сигарету за сигаретой. Две верхние пуговицы эффектно расстегнуты. Гладкая шея, плавные обводы ключиц. Какая-то нездешняя порода, улыбочка, произношение; из дому сбежала видать, и живет здесь с каким-то торчком — дедушка торчка (пусть земля ему будет пухом) был каким-нибудь министром хлебной промышленности. Ах, молодость, свежесть, ямочки на щеках. Держит банку на вытянутых; беру, беру, моя родная.
Красавица поит героя, мощными глотками он пьет из ведра на ее коромысле, ведро при этом ощутимо легчает, а стан красавицы красиво изгибается. Первый глоток, как это в книге? Вкус жизни. Водопад медленно спускается по пищеводу, что-то оживает и в желудке, и в груди, и в голове. Отдышаться, ну вот уже и по мозгам дает. Эхо хмеля, как всегда это бывает запойным утром от самой обыкновенной воды.
Опереться на перила, чтобы не качало. Ну, теперь можно еще поддать. Глоточек, еще глоточек. Ой, что это! Банка куда-то ускользает. Замедленные кадры, капли-шарики в разные стороны разлетаются, об камень бах. Короткое ха, треск, осколки во все стороны — мелкие звоны. Пустота в руках, остается ими только развести. Какая досада и очень неудобно, ну полный привет. А Джошуа, как будто ничего не замечает, прислонился к перилам, делает вид, что все готов перетерпеть.
— Дайте, пожалуйста, веник, и где тут у вас мусоропровод. Как на кухне!? Ах, очень неудобная планировка. Большое спасибо, и с вашей стороны это очень любезно, что вы сами.
Какая милая девушка, и какая приятная, но вот Джошуа уже оторвал свою худую задницу от перил, все-таки не терпится. Ну, как же, все есть, даже компаньона нашел, осталось приехать домой и сварить. Почему он с этими не трескается? Не принимают, видать, в свою компанию, всех достал своими прогонами. А может быть, сам не любит шума. Быстрый спуск по лестнице, или это мир закручивается в восходящий лестничный зигзаг.