После того как весть об опохмеле разнеслась по организму, ноги заключили перемирие с головой и понесли Авдеева в необходимом направлении. Кто это там с вышки? Ласточка ты моя, без брызг в воду, только пятки сверкнули, и тень прыгуньи скользнула к дну бассейна.
* Это одна из страниц романа, на который вы случайно или, может быть, неслучайно набрели в Дзене. Начало здесь, предыдущая страница здесь. Продолжение следует.
А вот и бурая вода вдоль стен, трет береговой гранит тысячами гладких языков. Какая, в сущности, странная получается жизнь – фосфор, водка, – есть от чего сойти с ума. А кто, собственно говоря, сказал… Жизнь прожить не поле перейти, и кто, собственно говоря, сказал, что это поле надо перейти на трезвую голову. Два интеллигентных молодых человека, перед тем как погрузиться в городской лабиринт, бодрым шагом идут вдоль берега реки, на другом берегу огромное серое сооружение. Замок. Не дом где разбиваются сердца, а дом где люди и вовсе исчезают.
- Джошуа, ты читал Кафку?
- Я программист.
- А-а-а, ну ты все равно почитай. Нам куда, в Дом на набережной?
- Да.
Целеустремлен, как оперенная стрела, о чем он думает?
- Там водички можно будет попить?
- Водички? – Под очками непонимающий и мутный взгляд, он даже замедлил шаг. Человек, которого сдернули с Луны на землю. Get off under may cloud. Вот как это называется. Ну он и чумовой.
- Пойдем, пойдем, тебе ведь надо фосфор вырубить. – Винтом от него за версту, ясно теперь, что это за запах. Бутылочка в кофре звяк-звяк, дать ему по шее, да и забрать, чего с ним таскаться. Где он ее взял? По бартеру, конечно, вырубил. Варщик. Не пьет, не курит, баб… Какие уж тут бабы… Пробирки, фуфырики. Ты хорошо варишь, мы тебя знаем, но все-таки, давай ты первый. Уговаривать не надо, всегда рад втереться, треснуться, кинуть на вену. В кофр вмещается вся лаборатория, мобильный полевой мини-завод, еще и бутылка влезает… Звяк, тресь-тресь. Заеду-ка я ему по шее, была, не была.
- Да, – тонкий, но сиплый голосок откуда-то из бронхов, – забыл сказать.
До чего у него кисть костлявая. Волос жирный, длинный и пыльный. Опять этот рыбий взгляд. Почуял опасность. Рассматривает лицо. Индеец из племени Яки, смотрит как будто сквозь тебя, только очки поблескивают.
- Забыл сказать, дома у меня еще одна такая же, когда доедем, обе ваши.
Несемся по набережной, самую малость не бежим. Видно, что ему не терпится. Откупорить и выпить немедленно, вот он закон Бернулли – давление, скорость, течение. Сейчас он не даст (так мы не договаривались), нытье, легче по шее съездить.
Пустые пластиковые бутылки скачут по волнам как по асфальту, много стало этого добра. Текла, и будет течь, вот тебе и вся эсхатология. Мелкая рыба поднимает муть, сом лежит и молчит. С подводным приветом! Зачем суетиться, падаль и сама медленно опустится под самый нос.
Вброд, вплавь, через мост — пересечь реку, это всегда какой-то знак. На мосту свежо от ветерка, солнце припекает, но ветерок разгоняет духоту. Хорошо бы сейчас сесть в троллейбус и ехать, ехать куда-нибудь, а еще лучше вовсе лечь. Перила низковатые. Чугун, запыленный черный лак, чугунные снопы пшеницы: два снопа, два серпа, пентаграмма по серединке – пролет. Один пролет, два пролета, три пролета. За спиной детинец, городская крепость, акрополь. Здесь становится особенно радостно и тревожно, когда утром к кирпичным стенам прикасается розовый солнечный свет. Попробуй арестуй, это вам не Зимний, близок локоток… Вот и переехало все правительство в Москву. Потом уже, — время складывать камни, — построили что-то вроде Зимнего напротив. Театр эстрады, кинотеатр «Ударник» — и порядок… Вот и ряды мемориальных досок видны. Крепкий речной запах, чувствуется что дому хочется отчалить и поплыть, а еще лучше взлететь. Но здесь не хватает еще одного заведения, чтоб, и умирая, человек оставался на этом острове Лапуту.
- Джошуа, а в этом доме крематорий есть? – Все тот же ошалелый взгляд, некоторые наоборот болтливы. А этот – что ни спроси… – Хорошо было бы всех в одну стенку, колумбарий здесь же устроить, а? – Оглушающий грохот машин, в шесть рядов мчатся навстречу друг другу по мосту. Он меня плохо слышит. Красные звезды парят над головою, как орлы – их пять. Это галки Дон Хуана, они должны нас взять, когда мы умрем, они же и аисты, которые приносят детей.
- Ваня, – Джошуа показывает рукой на пешеходную лестницу для спуска с моста, – нам вниз.