Найти тему
Площадь Свободы

ФСБ продолжает скрывать документы эпохи Большого террора в СССР 1930-х годов

Сергею Прудовскому, историку и исследователю из Москвы, отказались выдать протокол заседания особой «тройки» НКВД восьмидесятилетней давности. ФСБ объясняет свою позицию тем, что не может предать огласке имена ее участников.

Сейчас историк работает над документами харбинской операции НКВД в 1937–38 годах. Прудовский хотел выяснить имена и фамилии 170 репрессированных, дела которых разбирала «тройка». Для этого он запросил у ФСБ допуск к протоколу.

Согласно закону «Об архивном деле в РФ» ограничения на доступ к архивным документам, в которых содержатся личные и семейные тайны гражданина, снимаются спустя 75 лет после создания документа. Исходя из этого, формально протокол доступен для общественности с 2013 года.

Но ФСБ ответила, что документ останется в архиве, потому что «содержит закрытую информацию с фамилиями членов особых троек НКВД, что относится к сведениям, на которые наложен запрет огласки».

Прудовский обратился в Хорошевский районный суд Москвы. Во время судебного заседания Елена Зиматкина, старший юрисконсульт ФСБ, заявила:

«Господин Прудовский называет палачами сотрудников органов НКВД, принимавших решения по уголовным делам, и считает, что их «позор должен быть вечным, несмываемым». Позиция Прудовского может нанести вред как ныне живущим родственникам должностных лиц, подписывавших протоколы, так и объективной оценке исторического периода 1937–1938 годов».

Историк ответил, что имена и фамилии состава особых «троек» давно известны, а протокол необходим ему для того, чтобы установить личности расстрелянных. Прудовский уверен: в ФСБ не хотят, чтобы общественности стали известны подробности судебных процессов тех лет, ведь большую часть репрессированных казнили по сфабрикованным обвинениям.

Никита Петров, один из ведущих специалистов по истории органов ВЧК-ОГПУ-НКВД, так отреагировал на новость о запрете доступа к протоколу:

«Таких фактов становится все больше, и это печальная примета времени. Эти документы не должны оставаться тайной, люди должны знать имена жертв и тех людей, которые принимали антиправовые решения».