В моей жизни 14 февраля 2019 года стал поворотным и очень светлым днем. Почему? Потому что я сделала своему мужчине предложение руки и сердца. И нет, я вовсе не отчаялась дождаться от него инициативы.
Наоборот, я готова была не дожидаться ее еще много лет, потому что отношение к браку у меня сложилось очень непростое и весьма негативное. Он знал это с самого начала наших отношений и не давил на меня, хотя назвать меня своей женой, а не девушкой ему очень хотелось. Он озвучивал это, и, обнимая его, я чувствовала искренность, потому что слышала, как учащенно начинает в эти моменты биться его сердце. А он не произносил последних заветных слов «Ты выйдешь за меня?», потому что знал, что отвечать «да» я буду, собирая чемоданы куда-нибудь в Уругвай.
Он знал, что я сбегу. И я тоже это знала, сколько бы ни пыталась убедить себя в том, что не поступлю так.
Мы частенько заговаривали о свадьбе. О, сколько раз он — то в шутку, то всерьез — спрашивал меня о том, когда мы пойдем в ЗАГС. Я отшучивалась, увиливала, улыбалась. Он чувствовал, как мне неуютно, и старался убедить меня, что все хорошо. Боже, какой я при этом испытывала стыд!
«Ведь я люблю этого человека больше, чем кого бы то ни было в своей жизни! Почему, бога Ради, почему, я испытываю такой страх перед словом «замужество»? Почему готова открещиваться от этого, как от бубонной чумы и молиться, чтобы ему никогда не захотелось снова поднимать эту тему?»
А ведь мне уже много раз делали предложение, и каждый раз я отказывала. Иногда на моменте предложения руки и сердца я резко обрывала отношения и теряла какое-либо желание снова видеть несостоявшегося жениха. Почему-то мысль о том, чтобы выйти замуж, приводила меня в ужас. Как будто брак ведет к чему-то ужасному: к застою, стагнации, полной потере чувств. И конечно я понимаю, что это иллюзия, что все в руках человеческих и есть ведь счастливые браки! Точно есть, я даже их видела. Но страх от этого не проходил. Стоило мне подумать о свадьбе, тут же маячила картина ипотеки, переезда, притирок по сожительству, стресса, неизвестности, ссор, претензий. Чем дальше, тем ужаснее — спасибо богатой писательской фантазии.
Почему я придумываю себе всякие ужасы, ведь это же МЫ, МЫ, а не кто-то другой вместо нас будет вступать в брак! Неужели мы так изменимся после свадьбы?
Я не находила ответов, сколько бы ни пыталась. Меня до дрожи пугала социальная схема «как у всех». Необходимость резко менять уклад своей жизни, стараться бороться со страхами, пытаться быть хорошей женой — одна мысль об этом мгновенно лишала меня сил, и мне хотелось сесть в угол, подтянув к себе колени, и жалобно выть:
Не надо, пожалуйста, не надо! Давай оставим все, как есть! Давай не будем ничего портить! Я тебя умоляю, неужели ты не переживешь без этого? Неужели не веришь, что я люблю тебя без этого проклятого штампа?
Больше всего меня задевало то, что своим страхом я делала своему любимому человеку больно. Я заставляла его думать, что раз я не хочу совместной жизни, то здесь что-то не так. С нами что-то не так. Он знал, что у меня есть свои страхи, и даже понимал их: он ведь и сам прошел через неудачный брак. Но на душе у него все равно скребли кошки. Он старался убеждать себя в том, что «нам и так хорошо, и если ей так претит замужество, никто нас не заставляет играть свадьбу, штамп в паспорте ничего не меняет… штамп в паспорте ничего не меняет… просто она никогда не будет моей женой».
Он успокаивал меня и говорил о счастливом будущем. Уверял, что ему неважно, в каком статусе мы будем находиться, главное, что мы любим друг друга. И ведь он не врал, а мне хотелось провалиться сквозь землю.
Сколько раз я проигрывала в голове сцену, как он делает мне предложение. И сама она виделась мне романтичной. Хотелось сказать «да», но затем внутренности скручивало узлом паники при мысли «а дальше…», и я, задыхаясь от какой-то фантомной боли, гнала эти образы прочь, желая думать о чем угодно другом.
Я не знала, что с этим делать и как быть. Чувствовала, что придет тот день, когда он все же бросит вызов моим страхам и позовет меня замуж, и понимала, что это грозит мне страшным будущим и обязательным несчастьем.
А после я задумалась о другом. О том, что пугает меня схема, а не мой любимый человек.
Заявление, хлопоты, куча денег на церемонию, ЗАГС, ипотека, переезд, притирки, стрессы. Но разве должно все быть именно так?
Сколько существует пар, которые даже не сразу после свадьбы съезжались и жили вместе? А сколько из них так и живут на два дома, считая, что это освежает их отношения? Если штамп в паспорте ничего не меняет, так пусть он и не изменит, мы ничего не должны системе. Большой Брат не следит за нами, мы имеем право расписаться и жить, как нам захочется. И когда я почувствую себя в безопасности, почувствую, что штамп в паспорте не испортил мне жизнь, я буду готова к более решительным переменам.
Но оставалось одно условие. Схема должна была быть разрушена. Как сценарий, который должен пойти наперекор сценаристу. В моем кошмаре предложение делали мне, и именно это запускало механизм страха и вгоняло меня в панику. Значит, чтобы все пошло не так, в этот раз предложение должна сделать я.
Итак, 14 февраля 2019 года я попросила своего мужчину жениться на мне, и он сказал “да”.
Вообще, сначала он не очень поверил в реальность происходящего. Да и колечко было не самое стандартное – скорее, перстень, который он когда-то хотел. Честно говоря, мне только грело душу то, что оно не похоже на обычное помолвочное кольцо. Оно было символом моего доверия и моей решимости.
Он много раз спросил о том, не пожалею ли я, что сделала этот шаг первая. Похоже, ему было неловко от того, что я так себя повела. Неловко, но очень тепло. Я каждый раз честно отвечала ему, что ни о чем не пожалею. Я все ему объяснила, и он согласился с моим планом.
Уже через несколько дней уже он подарил мне ответное колечко и сказал, что хочет мне «отомстить». Он надел мне его на левую руку, памятуя о том, что я католичка. И на этот раз мне было не страшно говорить заветное «да».
Автор: Наталья Московских