1. Предыстория.
Мы едем по “Маллхоланд драйв”, водитель называет улицы “стрит”, а я все ещё не могу переучиться и из меня вырывается “штрассе”. Черный немецкий крест висит на зеркале заднего вида, почти что до приборной панели. Все пространство автомобиля завалено дымом и парой опустошенных бутылок вина. Со скрипом подвески мы летим по дороге не разбирая полос: “Куда ты везешь меня, Генри?”, - спросил я его.
- Ещё раз назови меня “Генри” и призовешь моего папашу, меня зовут Хэнк, усек? - он смолил одну папиросу за другой.
- Да, понял, так что там, куда мы летим с такой скоростью?
- Я покажу тебе лучший спорт в Америке, поверь мне.
Все вокруг зашумело, люди просто скопом ломились в небольшие ворота ипподрома. Закрепив ручной тормоз на огромной стоянке, полной машин, Буковски толкнул дверь и та с громким стуком открылась. Такого здорового мужика, особенно из Германии, редко где можно встретить. Тяжелое лицо, усеянное шрамами от фурункулов, непропорционально гигантские ноги и огромные ладони, захватывающие половину руля. Когда он отнимал сигарету от рта, она просто утопала между пальцами.
- Садись на эти места, - он протянул мне буклет с двумя номерами сидячих мест, - а мне нужно ещё кое-куда заскочить. В тот момент я ещё не подозревал о его пристрастии к ставкам на лошадиных бегах. В письмах он такого не указывал.
Я сел и дождался, когда он вернется.
- Я поставил вон на того молодца, слышал он много жрал и отдыхал перед забегом, в нем есть характер, поверь, - номер 3 лениво стоял около ограждения, ожидая звука начала забега.
- Слушай, - шум толпы перекрывал мой голос, поэтому я немного приподнялся, чтобы до стать до уха Хэнка, - столько писем ты присылал мне и всегда увиливал от того, чтобы рассказать мне о своем детстве, после того, как вы покинули Германию.
Забег начался, 3 номер плелся позади и это не на шутку рассердило Буковски.
- Да потому что ты можешь засунуть себе в жопу мое детство и спокойно переварив вытащить его из любого своего отверстия обратно, - он был сконцентрирован, даже не открыл пиво, которое взял в буфете ипподрома и не зажег очередную папиросу.
Я отвернулся от собеседника и присоединился к жесткому зрительному контролю лошади фаворита, которая верно держала дистанцию и ни разу не ослабела на дорожке. Справа от меня каждую секунду подпрыгивал какой-то коммерсант с пластиковым стаканом пива, то и дело проливая его себе на костюм при каждом прыжке со скамейки. Стало очевидно, что он поставил на 7-ой номер.
Гонка закончилась и я повернулся к Хэнку, вот только встретиться с ним взглядом не удалось, потому что он уже в упор разглядывал парня справа от меня, целующего свой буклет со ставкой. Под звон битого стекла, я подскочил на скамье и дернув за руку Буковски потащил меня прочь. За спиной остался завалившийся под лавку коммерсант и не начатая бутылка писателя, разбитая вдребезги.
- Зачем ты это сделал? - спросил я его на парковке, внутри еле заводившейся машине.
- Ты хотел узнать о моем детстве? Держи, - он открыл бардачок и вынул оттуда помятую книгу.
- Хлеб с Ветчиной, - прочитал я, - не думал, что ты пишешь…
2. Описание.
Буковски писал в основном биографические романы и “Хлеб с Ветчиной” не исключение, он является четвертым романом из пяти автобиографичных произведений, следуя за “Женщины”. Последней книгой в серии, является “Голливуд”. Буковски всегда говорил, что не знает, похожа ли его жизнь с главным героем большинства книг о Генри Чинаски, но все прекрасно понимают в чем тут дело. Даже семья, с измененными фамилиями обыгрывает настоящую семью Хэнка вплоть до его дедушки, который подарил молодому писателю черный немецкий крест.
“Хлеб с Ветчиной” берет свое начало ещё в раннем детстве Буковски и заканчивая старшей школой. По мере прочтения можно понять как вырабатывался знаменитый стиль писателя “Грязный реализм”.
Некоторые произведения Чарльза Буковски были экранизированы, такие как:
История обыкновенного безумия (1981, Италия/Франция).
Пьянь (1987, США).
Безумная любовь (1987, Бельгия).
Холодная луна (1991, Франция).
Фактотум (2005, Норвегия/Франция).
Любовь за 1750 (2010, Россия).
3. Рецензия.
Как говорил Эрнест Хэммингуэй:
Книга, рассказывающая правду, не может быт плохой.
Я согласен с этим высказыванием и хочу признаться, что я не прочел ни одной книгу Буковски, в которой можно было бы признать, что история максимально скучная и неинтересная. В "Хлеб с Ветчиной" Чарльз дает возможность всем читателям и поклонникам заглянуть настолько далеко назад, куда не смотрел ещё никто, кроме самого писателя.
История его взаимоотношений с отцом может поведать самую настоящую проблему отцов и детей. Она рассказывается без каких-то украшений или отхождений от темы.Возможно на это повлияла сильная обида, пронесенная внутри сквозь года и то, что роман был написан человеком с большим опытом и достигшим зрелости как личность. Он анализирует прошлое и подает его во все ещё горячем виде. Такими и должны быть истории, по - настоящими горячими. Приятного прочтения, будьте уверены, что с этой книгой вы не погрузитесь в другую реальность, а только станете намного ближе к земле.
4. Эпилог.
Эту книгу я увез с собой в Германию и впервые открыл только тогда, когда разобрал свои вещи. Устроившись в горячей ванной, я перевернул помятую обложку, которая все ещё пахла крепким табаком. На первой же странице я увидел красные пятная от дешевого вина.
Это был 83-й год, ванна уже остыла, а я только узнал, что мой друг детства настоящий писатель и азартный алкаш.