Папа и мама Шуреньки Николай Леонтьевич Бенуа и Камилла Альбертовна родили 9 детей.
В хронологическом порядке, то есть по старшинству:
Сестра Камилла (1849 — после 1920) — старше на 21 год, вышла замуж за англичанина Мэтью Эдвардса (своего преподавателя английского). Мэтью организовал канатную фабрику. Когда он умер в разгар революции 1917 года, рабочие несли его гроб на руках.
Из воспоминаний Александра Бенуа о семье Матвея и Камиллы: «Меньше всего его интересовал декорум личной жизни, что, в связи с беспечностью Камишеньки, накладывало на их домашний быт отпечаток “богемы”. Те, кто пытались оправдать неряшливость и даже некоторую неопрятность, царившие в их доме на Кушелевке, многочисленной семьей, добрая половина которой находилась в состоянии беспомощных беби, — были неправы. Мне известны дома, в которых маленьких ребят еще больше, но в которых все содержится в порядке и в которых жизнь протекает в формах известного изящества. Да и средства Эдвардсов позволяли им вполне пользоваться нужным количеством нянек и бонн, чтоб не оставлять детей без присмотра. Но таков был именно стиль их дома и, как ни странно, безалаберность составляла и своеобразный шарм его. Лет до двенадцати мне нигде так приятно не было гостить, как именно у Эдвардсов, и это не только потому, что я у них объедался самыми сочными ростбифами и самыми вкусными пирогами (Камишенька усвоила себе все тайны английской национальной кулинарии), но и потому, что весь этот быт и именно эта их простота, этот своеобразный уют в беспорядке (одно то, что кошки и собаки как-то распоряжались домом на равных правах с хозяевами) — все это казалось мне после сравнительной чинности нашего дома чем-то даже завидным».
Сестра Катя (1850 – 1933) — старше на 20 лет, вышла за муж за скульптора-анималиста Евгения Лансере (внук француза, застрявшего в Россиии после 1812 года). Евгений рано умер от туберкулеза (в 36 лет, 1848-1886).
6 детей, среди них художник Евгений Лансере, архитектор Николай Лансере и художница Зинаида Серебрякова.
«Судьба бедной Катиши была, в общем, куда менее счастливой и куда менее ровной, нежели судьба старшей сестры. Она вышла замуж по любви за несколько месяцев до замужества Камиши, вышла за молодого, талантливейшего и вскоре ставшего знаменитым скульптора Евгения Александровича Лансере, и этот «роман Кати и Жени», начавшийся летом 1874 года, продолжался до самой гробовой доски Жени, случившейся в феврале 1886 года. Катя, которой в момент смерти мужа было всего 36 лет и которая по-прежнему была прелестной, осталась верной ему до конца своей жизни. Она отвергла несколько предложений, из коих одно, во всяком случае, представлялось для всех окружающих вполне желательным. Сказать, однако же, чтобы роман Кати и Жени был счастливым, тоже нельзя. Евгений Лансере был с самого начала обреченным человеком, в нем еще в конце 70-х годов обнаружился туберкулез, и страшная эта болезнь вслед за тем только ухудшалась и взяла наконец верх над его хрупким организмом. Самый характер Жени был тяжелым, и существование с ним было нелегким. Насколько я любил своего английского зятя Мата, настолько я недолюбливал своего французского зятя, настолько меня все в нем коробило — и его едкая насмешливость, и его бурные вспышки, и его состояние непрерывной раздражительности » .
Брат Альбер (Альберт) (1852-1937) — старше на 18 лет, работал архитектором, известность приобрел как акварелист, ловелас и прекрасный музыкант-импровизатор. В конце жизни лишился ног. Жена — Мария Карловна Кинд, пианистка, старшая сестра Анны Кинд, жены Александра Бенуа. Вторая жена — Мария Викторовна Шпак, художница, подруга Бакста, умерла через два месяца после свадьбы от чахотки.
«Альбер был величайшим шармёром. В этой природной пленительности надо искать как бы его жизненное назначение, весь смысл его пребывания на земле. Он как будто для того именно и явился на свет, чтобы пленять. Всю жизнь он всех и всячески пленял, притом он сам нуждался в том, чтобы эту свою сущность эманировать. Эманация эта ему не стоила ни малейших усилий. Он был в разных смыслах поразительно одаренным человеком, но главный из этих даров Альбера — был в способности нравиться, который, как известно, действует тем сильнее, чем меньше проявляется намерение, основанное на самовлюбленности. Будучи абсолютно эгоцентричной натурой, Альбер сам этого не сознавал и уже во всяком случае в этом не каялся. Вообще нельзя себе представить Альбера кающимся и раскаивающимся».
Брат Леонтий (1856—1928) — старше на 14 лет, архитектор, женился на дочери купца Сапожникова, из собрания их семьи - «Мадонна Бенуа» Леонардо да Винчи, которая сейчас в Эрмитаже. Очень счастливый брак. Актер и режиссер Питер Устинов — его внук.
«Основной чертой Левушки было благодушие. Он был в полной мере «славным малым». Это значит, что он не только был добряком, честным и хорошим человеком, но что и производил он впечатление на всем такого славного человека и тем самым сразу располагал к себе. И в нем был большой шарм, но совершенно иного характера, нежели шарм Альбера. При этом в Леонтии не было и тени лицемерия, двуличия, коварства. Он мог быть грубоватым, а подчас и несправедливым, он легко вспыхивал, но любое проявление чувства у него неизменно шло от сердца, и он так же быстро отходил, как сердился».
Брат Коля (1858-1915) старше на 12 лет, военный, служил в Польше, дослужился до звания генерал-майора. Неудачный брак. Помог пасынку освободить наследство от долгов (поместье-майорат).
«Коля был военным по природе, до мозга костей — по призванию. Он был насквозь пропитан воинским духом, точнее «духом военщины», а вот это мне и не нравилось; мне инстинктивно претило это даже в такие времена, когда я ровно ничего в этом не сознавал, а красивыми формами солдатиков очень увлекался. Отталкивал меня от Коли его особый стиль, вплоть до его чуть сиплого, грубоватого голоса, до манеры лаконически изъясняться отрывистыми фразами и вплоть до его слишком шумливого нрава».
Брат Юлий (Иша) (1860-1874) — старше на 10 лет, умер в 14 лет от тифа, увлекался спортом историей и географией, любил страшные истории. Шура к нему был особенно привязан.
«Большую роль тут играло то, что в нем была масса детского, ребяческого, и в то же время он был, я сказал бы, более интеллектуален, нежели прочие мои братья. Он был тоньше их, внимательнее к другим, более страстно заинтересован всевозможными явлениями, людьми, вещами, природой. Под его руководством я развивался с быстротой не совсем нормальной, и, вероятно, именно благодаря этому я сохранил в памяти с такой абсолютной отчетливостью всякие тогдашние происшествия, да и самые обстановки, вид комнат и вид той петергофской дачи, в которой прошли последние прожитые с ним летние месяцы. Его смерть оставила меня среди массы людей — и людей самых близких — в некотором как бы одиночестве. И мне думается, что все мое развитие тогда вдруг замедлилось, что, может быть, было мне и в пользу».
Брат Миша (1862-1931) — старше на 8 лет. Моряк, участник трехлетней кругосветки на клипере «Пластун». Женился на двоюродной сестре Ольге Кавос (дочь Константина Кавоса).
«Брат Михаил мне не заменил покойного Ишу, хотя между мной и Мишей разница в годах была меньшая (на два года), нежели между мной и Ишей. /.../ у Миши не было таланта общаться с малышами; он их либо не замечал, либо сторонился. Между тем меня к нему притягивала его необыкновенная красота. Тип у него был какой-то «сарацинский» (уж не какой-либо предок с острова Майорки, откуда Кавосы были родом, откликнулся в нем?). Пухлые, как у негра, губы, слегка кудрявые, черные, как смоль, волосы и смуглый цвет кожи. Ни на кого из братьев он в детстве не походил и лишь к старости в нем более определился общий тип нашей семьи, и особенно он приблизился к Леонтию» .
Еще была сестра Луиза — умерла в возрасте 1 год. А потом, в 1870-м, на свет появился Шуренька.
Продолжение следует. Чтобы не пропустить посты, подписывайтесь на канал Завтрак с Дягилевым