Операционная… Лежу на столе, жду своей участи. Хочется вскочить и убежать. Я очень боюсь…Но понимаю, что это тот случай, когда от меня ничего не зависит. Я ничего изменить не могу…
Анестезиолог, старая, видимо, подслеповатая, тётка, тычет мне очередной раз иголкой в руку, пытаясь попасть в вену. От страха я совсем не чувствую боли. Медсестра, наблюдавшая за экзекуцией над пациенткой, не выдерживает и со словами: «Дайте, я сама», отстраняет врача и с первого раза вводит иглу.
Начинаю считать и… я уже ни здесь и ещё не там…Меня нет…
И вдруг снова ощущаю своё присутствие. Я стаю на высокой горе и передо мной расстилается красивейший пейзаж с яркими красками. На горизонте источая спокойный призрачный свет опускается уставшее солнце. От всего этого великолепия исходит ощущение спокойствия и умиротворения.
Любуясь этим завораживающим видом, я не сразу обращаю внимание, на то, что отделяет меня от края обрыва.
Передо мной огромная пластинка, которая крутится как на проигрывателе и по ней в кромешной тишине скользит игла, которая после очередного круга, спотыкается обо что-то и не продвигается по спирали к центру, а снова проходит круг по одной и той же траектории. И там, где игла спотыкается, лицом к горизонту стоит маленький мальчик.
Ко мне приходит осознание, что как только игла перепрыгнет свою преграду, мальчик упадёт в бездну и я умру. Я смотрю на иглу, движущуюся по кругу и каждый раз замираю в ожидании конца. Мне очень страшно…
Вдруг картина перед глазами меняется, и я вижу людей, которые в полумраке сначала хаотично двигаются без явной цели и направления, как будто пытаются, что-то понять или найти. Всё это происходит как в невесомости, в каком-то пустом пространстве. Потом они начинают выстраиваться друг за другом и создавая огромную бесконечную вереницу, убыстряют свой ход, переходящий в бег. При этом рука впереди бегущего прислонена или скорее вживлена к какой-то части тела, бегущего за ним.
Я бегу вместе с ними и рука впереди бегущего неотрывна от меня. Он бежит быстрее, и его рука тянет меня. Мне очень больно. Я понимаю, чтобы ослабить боль, надо бежать быстрее, не отставать, но силы на исходе. И в этот миг я понимаю, что эта боль теперь будет со мной всегда…
С этим осознанием опять меняется картинка. Опять полумрак, я иду по песчаной ровной гладкой прямой дорожке, уходящей за горизонт, по бокам которой на одинаковом расстоянии друг от друга стоят одинаковые домики с одним окошком и с треугольной крышей. Рядом со мной с правой стороны я чувствую чьё-то присутствие, но повернутся и посмотреть я боюсь. Я чувствую, что этого делать нельзя. Этот кто-то сопровождает меня.
По ходу своего следования я смотрю на домики слева и справа, и вижу, что в открытых окошках сидят люди и я их узнаю! В тот момент я точно знала кто это! И понимала, что там откуда я, их уже нет!
Как только я это поняла, дорожка пропала и полумрак стал гаснуть, превращаясь в полный мрак…
И в этот момент с левой стороны от меня вдруг появился кто-то, от кого расточался яркий мягкий свет, который осветил пространство передо мной, при этом справа от меня стало ещё темнее.
Какое-то замешательство, и как будто отвечая на чей-то вопрос или вынося свой вердикт, с левой стороны я слышу голос: «Ей сюда ещё рано. Она там ещё не всё сделала»…
И опять я нигде… Уже не там, но ещё не здесь…
И пробираясь как через толщу воды, до моего сознания начинают доходить какие-то звуки, потом слова, слова какие-то мирские бытовые, я понимаю, что это врачи, но осознавая себя на том свете, никак не могла понять, а что они там делают.
И со словами врача: «Эй, давай возвращайся! У тебя девочка!» я вернулась...