Первая часть истории тут
Одну простую сказку,
А может и не сказку,
А может – не простую,
Хотим вам рассказать.
Ее мы помним с детства,
А может и не помним,
А может и не с детства,
Но будем вспоминать...
(Песенка из м/ф «Пластилиновая ворона»)
До сих пор наше повествование носило в целом научно-популярный характер, с элементами богословия. Это явилось естественным отображением меня самого как историка и богослова. Теперь я хочу добавить в картину еще и художественный элемент, то есть выступлю еще и в роли писателя. Ниточка историка бывает тонка, ниточка богослова – почти прозрачна, ниточка писателя – того и гляди оборвется. Но премудрость Библии сообщает нам, что и «нитка, втрое скрученная, нескоро рвётся». Вот я и решил скрутить свои нитки как историка, богослова и писателя в одну Легенду.
Отныне буду писать Притчу, или Легенду. О двенадцати царях. И начну с той ночи, которую они вместе провели в Вифлееме. Или могли повести вместе в Вифлееме. Вот, что произошло в ту ночь в Вифлееме. Ну, или могло произойти. В ту ночь, когда в маленький городок приехало двенадцать царей. Или могли приехать... Ну, в общем, вы поняли. Или могли понять...
Итак, цари прибыли в Вифлеем. Они теперь видели тот дом, над которым стояла звезда. Была ночь, и они стояли прямо перед этим домом, не решаясь постучаться и войти в него. Наверное, самым разумным для них было бы проехать мимо, поискать гостиницу, а уже утром прийти к новорожденному Царю с поклоном. Но даже их верблюды и ослы не хотели уходить отсюда и стояли, как вкопанные. Напрасно по ним несмело прогуливались плетками: ноги животных отказывались идти.
Да и правда – куда было отсюда идти? Звезда светила так великолепно, и прямо над ними, что было светло – почти как днем. Да и свет этот был какой-то особенный – словно музыка лился он с небес. Казалось, вот-вот они и впрямь услышат музыку, песню, ангелов.
Тогда старший и самый мудрый царь спустился со своего верблюда, поцеловал землю и объявил своим друзьям-царям:
«Преславные князья, великие государи-цари! Будем ждать здесь! Даже животные не хотят уходить отсюда. Спустимся же со своих верблюдов и приготовим себя ко встрече с Царем».
И остальные одиннадцать царей тоже спешились. И тогда старший царь сказал:
«Нам надо омыть ноги, ибо мы должны будем войти в этот дом. Свято это место!».
Цари переглянулись между собой. Слуги к этому времени были уже отпущены. Кроме них самих некому было омыть им ноги. И тогда старший царь сказал:
«Послушайте меня еще раз, друзья-братья. Вы всегда почитали меня за старшего среди нас – и я очень благодарен вам за это. Но здесь, вблизи от Царя царей – разве не кажемся мы, великие цари, сами себе – как бы ничем? Так позвольте мне, друзья мои, если я снискал любовь и уважение в глазах ваших, попросить вас о чем-то. Обещайте мне, что послушаете моего слова».
«Обещаем, великий царь!» в один голос ответствовали ему одиннадцать князей-царей.
«Так вот, быть мне этой ночью не царем, а рабом вашим», - сказал царь, и прежде, чем они успели понять, что же такое происходит, он снял с себя верхнюю одежду и оставшись в одном исподнем наполнил водою из меха большой кувшин.
«Но царь!» попытался возразить царевич, владыка Юга, царь над морскими народами и самый молодой из пришедших. Но старый царь остановил его.
«Здесь только Один Царь. Мы же – рабы его».
И сказав это, он стал омывать ноги своим товарищам. И только теперь друзья поняли – куда они на самом деле пришли. К Кому. И если ранее у них было желание... да мало ли какие желания у них были? Какие эгоистичные желания только не наполняли сердце человека? А сердце могущественного человека наполняют могущественные желания, и с ними тяжело справиться. Но тут все их желания вдруг бежали, от этой прохладной в ночи воды, от света звезды, от близости Дома, от присутствия Царя.
Спал, тихо и мирно спал Вифлеем, убаюканный светом звезды. Тихо было. Даже животные, казалось, замерли, не веря своим глазам и ушам. Прохладная вода из кувшина тихо журчала, вызывая за собой вдогонку царские слезы. И никто больше не видел, и никто не слышал.
И лишь пара добрых, заботливых, слегка тревожных глаз наблюдала за всем этим из дома. Марии не спалось. Ей показалось, что она услышала на улице какой-то шум. И она выглянула в окно. Она все видела.
Когда старый царь омывал последнюю пару ног – тех самых, что принадлежали молодому владыке Юга, то молодой человек прошептал ему:
«Послушай, господин мой, выполни и ты мою просьбу».
«Какая твоя просьба?» спросил старый царь.
«Я тоже не хочу предстать пред Ним как царь», смущенно сказал молодой царь, царь южных земель, где солнце щедро.
«И кем же ты хочешь предстать перед Ним?» улыбнулся старый царь.
«Я.… я хочу, как ты – как слуга, нет – как раб!»
«А почему только ты?» спросил его стоявший рядом с ним царь постарше – царь великих озерных краев, и рыб, и людей, и коней, обитающих там. «Я тоже хочу быть слугой перед Ним!»
«И я, и я!» раздались голоса остальных царей.
«Друзья!» успокоил их старший царь. «Так не годится! Откуда так много слуг? И откуда у слуг такие подарки? Нет. Позвольте уж мне оставаться вашим слугой, а вы – оставайтесь теми, кто вы есть».
«А кто мы, в самом деле?» спросил вдруг другой царь, красивый и высокий царь лесов и деревьев, и народов, и зверей, обитающих в лесах – сам могучий, как старый дуб. «Кто мы? Откуда? Куда идем?»
«А я, кажется, знаю!» поспешил сообщить тоже еще очень молодой царь речных просторов, и народов, проживающих у великих рек, и зверей, что в лесах, и рыбы, что в реках. «По крайней мере один из вопросов», поправился он смущенно. «Куда мы идем? По-моему, мы уже пришли».
«Вот, мудрец!» рассмеялся царь лесов. «А ведь верно рассудил!»
«Верно, верно!» вторили ему другие голоса.
«А почему бы нам так и не назвать себя – мудрецами?», - неожиданно предложил стройный и смуглый, быстрый, как газель, царь гор, и народов, живущих в горах и в горных долинах, и всех зверей горных, и птиц. «Ведь это не умаляет нашего царского достоинства, и не является ложью».
«Верно», кивнул старый царь. «Как не является ложью и то, что я являюсь вашим слугою».
«Только вот как-то неудобно заявлять о себе, как о мудрецах», с сомнением в голосе и прищурив и без того суженные степным ветром глаза высказался царь степей, и всех людей, что живут в великой степи, и зверей, и гадов, и коней.
«Тоже верно», покачал головой старый царь. «Что же тогда нам делать? Чтобы не солгать против истины, и чтобы не возвеличить себя самих?»
«А почему бы нам не назваться искателями правды?» предложил царь Белой земли, и всех снегов, и людей, и тюленей, и оленей.
«Хорошая идея», согласился старый царь. «Только вот как-то длинно получается. Одним словом, надо».
«Так назовемся волхвами», сказал мудрый царь пустынь, и песка, и людей, живущих без счету, и зверья. «Волхвы – то есть искатели мудрости, истины».
«Хорошо, хорошо!» загудели все.
«Ну, значит так тому и быть», порешил старший царь. «Быть вам волхвами-мудрецами, а мне – вашим слугой».
И только сказал он эти слова, как скрипнула тихонько калитка дома, и на пороге показалась девушка, почти девочка.
«Господа мои!» всплеснула она руками. «Почему же вы остаетесь на улице? Если позволите, я провожу вас в горницу, чтобы мне омыть вам ноги о накормить вас. И верблюдов ваших, и ослов я напою.
«Кто ты, добрая девица?» вспыхнул молодой князь Юга.
«Я – Мария, жена плотника Иосифа», – опустила она глаза в смирении. Да, это была именно она, и они с мужем к приходу этих величественых особ уже устроились получше, чем прежде, в хлеву, и могли предложить гостям горницу.
«А кто еще живет в этом доме?» поинтересовался царь лесов. «Мы не хотели бы никого стеснять, будить и беспокоить».
«Уверяю вас, господа мои, что никакого беспокойства. В доме – только я, и мой муж Иосиф, и наш маленький сынишка – Иисус. Но Он теперь крепко спит, и вы его не разбудите. А вот и Иосиф.»
Из дома вышел немолодой уже человек с густой бородой. На нем была изрядно поношенная рубашка. Он тоже поклонился путникам.
«Просим разделить с нами наш кров и плов», сказал он с приятной улыбкой. «Хоть дом и не наш, он в нашем распоряжении, и он достаточно велик, чтобы все поместились».
Двенадцать царей в изумлении смотрели на эту пару. Неужели они и были родителями Великого Царя? Неужели их маленький сынишка Иисус и есть тот Великий Царь, о Котором говорили и писали древние пророки?
В безмолвии, они вошли в дом. Помещение было действительно довольно просторным, и почти пустым. Только у стены была расстелена циновка, а в уголке, возле лампадки, на другой циновке лежал как будто какой-то сверток. Он пошевелился.
И друзья увидели, как открылись лучезарные глазки ребенка, и как засияла в комнате тихим добрым светом святая детская улыбка. Потом глаза ребенка стали изучающе и радостно переходить с гостя на гостя. Наконец, они остановились на самом бедно из них одетом – на старом царе. И лицо ребенка расплылось в прекрасной улыбке.
«Подойдите к нему, господин мой», попросила его Мария. «Вы ему очень понравились. Вы все ему очень понравились», обратилась она к присутствующим с милой улыбкой.
Старый царь подошел к ребенку. Его колени дрожали.
«Возьмите Его, на руки», улыбнулась Мария.
«Он не кусается», улыбнулся и Иосиф. «Еще и зубков-то нет».
Старый царь дрожащими руками взял на руки младенца. Глаза ему застилали слезы радости. «Только бы не уронить Ребенка!» подумал он, и в тот же миг колени его окрепли, и руки тоже обрели бодрость – как в те дни, когда он вел других царей на бой.
Не будем утомлять читателя другими, хотя бы и приятными, деталями этой ночи. Ведь подарки – это всегда приятно. И еда – особенно с дороги – приятна. И изумление. И восхищение. Всего не передать. А то я и сам расчувствовался. Надо меру знать. У меня еще ночь тут, когда я пишу эти слова. И у них ночь. Но пропустим ночь, скроем эту радость, что наполнила в ту ночь столько сердец. Наполнила оно и ваше сердце, читатель. А значит и вы в душе пришли поклониться Царю.
Но тут мы оставим царей на время, и вернемся к нашей Рождественской истории, или Легенде в следующей нашей публикации.
Понравилась статья? Не пожалейте сил нажать "палец вверх", поделиться статьёй с друзьями или прокомментировать! А чтобы не пропускать новые статьи, подпишитесь на мой канал и/или заходите на мой сайт "Духовный миллионщик". Там много интересного.
