В 1521 году Эрнан Кортес во главе нескольких сот испанских солдат и нескольких тысяч индейских союзников завоевал многомиллионное государство ацтеков на территории современной Мексики. Об этом невероятном приключении сложены песни и поэмы, романы и романсы. Как же горстке европейцев удалось за считанные месяцы покорить огромную страну на неизведанном континенте?
Историки давно установили три главных цивилизационных преимущества Кортеса. У его крошечной армии было огнестрельное оружие – в то время, как ацтеки не знали пороха. У испанцев была письменность – в то время, как ацтеки с трудом пытались передавать информацию с помощью пиктографии, то есть картинок. Наконец, экспедиция Кортеса впервые в истории использовала (хоть и неосознанно) биологическое оружие – чернокожий раб одного из них умер от оспы, и эпидемия немедленно захлестнула страну ацтеков, не имевших к ней иммунитета.
Но историки часто забывают о четвертом факторе – испанцы неплохо относились к женщинам и считали их людьми, тогда, как для ацтеков они были чем-то средним между вещью и домашней зверушкой. Именно женщины помогли Кортесу в завоевании Мексики.
Изгнанник
В 1503 году 18-летнего красавчика Кортеса родители просто вынуждены были отослать в Новый Свет за длинным дублоном. В Испании у него было столько романов с замужними дамами, что родня всерьез опасалась за его жизнь. Однако на корабль, отплывавший на Санто-Доминго в 1502 году, Кортес не успел: спасаясь от мужа очередной своей любовницы, он выпрыгнул из окна спальни и повредил ногу. Только в 1503 году, бросив Саламанкский университет, он все-таки отбыл в Эспаньолу.
Губернатором Эспаньолы был его дальний родственник. Под его покровительством Кортес провел на Санто-Доминго пять безмятежных лет – выращивал сахарный тростник, богател, укрощал аборигенов, стал наместником целого селенья и развлекался с индейскими любовницами.От одной из них он заразился сифилисом и застрял на острове еще на несколько лет, уже после того, как начальство над Эспаньолой принял новый губернатор Диего Колумб, сын Христофора.
С 1511 года Кортес завоевывает и «умиротворяет» Кубу под началом губернатора Диего Веласкеса. Однажды он принял участие в заговоре против губернатора. Заговор раскрыли, Кортеса арестовали. Однако губернатор простил его и даже назначил алькальдом столицы острова Сантьяго-де-Куба – с единственным условием, чтобы Кортес женился на его свояченице, влюбившейся в него без памяти.
Но Кортес имел наглость отказаться от выгодного брака. Вместо этого он продолжал любить местную девушку и открыто жить с ней на зависть всей Кубе. Он окрестил ее в христианство и назвал Леонорой. А когда у них родилась дочь, Кортес назвал ее в честь своей матери и позвал в крестные отцы самого губернатора Веласкеса.
Кортес вообще гуманно относился к своим бесчисленным индейским женщинам и детям-метисам. Обычно он признавал всех своих бастардов, крестил их и добивался для них приличного социального статуса. Матерей обеспечивал жильем, безделушками и прислугой и тоже обязательно крестил. Индианки быстро поняли, что роман с Кортесом будет для них мощным социальным лифтом. Они поспешили им воспользоваться.
Донья Марина
В 1518 году, окончательно разругавшись с Веласкесом, Кортес с тремя сотнями солдат отплыл покорять Мексику. В марте 1519 года его экспедиция достигла реки Табаско на побережье Юкатана и разгромила там индейское поселение. В знак примирения индейцы подарили испанцам четыре золотые диадемы, двух собачек и двадцать девушек-рабынь, самой красивой из которых была Малинче.
Малинче («беда, злосчастье» на языке ацтеков) была живым воплощением низкого статуса женщин в до-испанской Америке. По некоторым версиям ее биографии, ее сначала продали в рабство племени майя ее родители. Потом майя перепродали ее табаскам. А те уж подарили ее Кортесу. Вдоволь попутешествовав по стране, Малинче в совершенстве овладела языками майя и науатль. Попав к испанцам, она в считанные месяцы освоила испанский. Донья Марина – как назвали ее при крещении -- стала для Кортеса не только любовницей, но и переводчиком, и разведчиком, и агентом влияния.
Именно она объяснила Кортесу ключевой расклад сил на местности. Ацтекское государство было единым лишь условно. На самом деле, это был союз городов, отношения между которым были очень сложными. Они то воевали друг с другом, то опять мирились. Крупнейшим, многомиллионным мегаполисом был Теночтитлан, из которого ацтеки регулярно устраивали налеты на окружающие города, захватывали пленных, а потом тысячами казнили их на своих пирамидах. Кортес сполна сумел воспользоваться противоречиями между ацтеками и их неверными союзниками. Враждебные ацтекам племена тласкаланцев и тотолаков помогали ему брать Теночтитлан.
Донья Марина спасла испанскую экспедицию от верной гибели, предупредив Кортеса о предательстве жителей Чолулы – соседнего города с Теночтитланом. Вождь ацтеков Монтесума велел им ночью перерезать заснувших испанцев. Но жена местного военачальника проговорилась об этом донье Марине, а та помчалась к Кортесу и предупредила его. В результате испанские солдаты вырезали всю Чолулу.
В 1519 году, когда испанцы впервые вошли в Теночтитлан, донья Марина переводила переговоры Кортеса с легендарным Монтесумой. Потом, уже после смерти правителя бежала от восставшего населения столицы. А в 1521 году в окончательно оккупированном испанцами Теночтитлане переводила допрос последнего правителя ацтеков Куаутемока. Испанцы пытали его огнем, добиваясь, чтобы он выдал, где спрятан легендарный золотой клад. Но Куаутемок молчал, сказав только знаменитую фразу, которую мы знаем как «Терпи. Разве я лежу на розах?»
Фантастическое взятие многомиллионного Теночтитлана армией из нескольких сотен испанцев и нескольких тысяч индейцев, полное покорение государства ацтеков, – все это просто не могло бы состояться без помощи доньи Марины.
Кортес отплатил своей возлюбленной весьма щедро. Он крестил их сына, дона Мартина, и в 1524 году выдал донью Марину замуж за своего ближайшего соратника идальго Хуана Харамильо. Девушка из ацтеков стала настоящей испанской дворянкой, и на этом ее удивительная история закончилась. Что стало дальше с переводчицей и шпионкой Кортеса, мы не знаем. По некоторым версиям, в 1529 году она умерла от оспы.
Однако влияние доньи Марины и других индейских женщин на Кортеса было неизгладимым. Вся эта межнациональная любовь-морковь заметно смягчила нравы испанских завоевателей. Как ни удивительно, но став губернатором Мексики, жестокий авантюрист Кортес, истребивший тысячи аборигенов, повел себя как гуманный и толковый правитель. Он запретил человеческие жертвоприношения, зато разрешил межнациональные браки и признал детей от них законными. Он запретил местным женщинам и детям вкалывать на общественных работах, отменил ночные работы, установил нормированный рабочий день и дал работникам паек. Монахам он велел не просто обращать коренных жителей в христианство, а заботиться о них, становясь своеобразным «буфером» между аборигенами и испанскими колонистами. Для Мексики этот способ управления был куда гуманнее рабовладельческого строя ацтеков.
Взгляд из настоящего
Прошли столетия. После кровавой гражданской войны Мексика обрела независимость от Испании. Все памятники Кортесу снесли. Его останки немногочисленные приверженцы годами перепрятывали по тайным склепам, а его противники искали их, чтобы выбросить прах оккупанта. Патриоты переписали всю историю завоевания Мексики. Теперь Кортес стал выглядеть просто обезумевшим от жадности, жестоким убийцей. А его возлюбленная Малинче – коварной предательницей. Появился даже новый термин – «малинчизм». Он означает «предательство нации».
Реабилитировали донью Марину только феминистки в конце XX века. Они справедливо рассудили, что без своей Малинче Кортес, скорее всего, сгинул бы в джунглях. Если раньше все ее заслуги испанец приписал себе, то теперь женщины-историки восстанавливают справедливость, обращая наше внимание на то, что без единственного переводчика, тем более, такого умного и преданного, как Малинче, испанская экспедиция была бы обречена на бесславную гибель. А значит, история Мексики пошла бы по совсем другому пути. И если бы страна попала под власть англичан, а не испанцев, то все население могло бы быть просто истреблено, как индейцы Северной Америки.
Однако споры о том, спасла или погубила свой народ донья Марина, кипят в Мексике до сих пор. В доме, где она жила 500 лет назад, до сих пор не открыт музей – жители Мехико говорят, что это было бы то же самое, как если бы жители Хиросимы посвятили музей летчику, разбомбившему их город. В 1982 году Малинче и ее сыну от Кортеса поставили небольшой памятник, но разгневанные жители добились его сноса. Единственным памятником донье Марине остается современная Мексика и ее народ – сплошь потомки от смешанных браков между испанцами и индеанками.