Отдать жизнь за любовника (2018): Тайное свидание в дорогой гостинице. Жена изменяет своему мужу.
Время, когда дрыхнет даже зло
Все кругом покрыто мраком. Не всё, правда, но покрыто. Лишь редкие фонари обнажают недостатки улицы: ямы, люки, лужи и канавы.
Дорогая гостиница далеко впереди. До нее еще шагать и шагать.
Джоан постоянно оглядывается. Ее стальные каблуки - это дикое палево. На такой стук даже спящие вскочат с кроватей, чтобы открыть дверь и настучать по голове нарушителю сна и порядка. Не то что маньяк. Тут не надо семи пядей. Издали понятно, что идет одинокий человек, а тем более Джоан. Мишень, так сказать, - на всю ивановскую.
Даже муж по этому стуку может понять, что жена его удалилась от дома мили на две, или три, или даже четыре. Если проснется, конечно. Что вряд ли.
Он сегодня, как всегда, выпил пива, виски, бурбона, вина, нанюхался кокса, накурился травы и лег пораньше, потому что рано вставать. Джоан передернуло - как можно ложиться спать в девять часов вечера?!
Пока все ОК. Хвоста нет. Бандиты мирно посапывают на обочинах. Валяются пистолеты, биты, удавки и ножи. Один из злодеев заснул в позе нанесения ножевых ранений.
Спит и тихонько просит бездомный.
Уличный скрипач ушел к Морфею в поклоне.
Спят бесхозные псы возле темных витрин.
А Джоан громко стучит каблуками. Зубы молчат, потому что не находят друг друга, чтобы стучать.
Близится дорогая гостиница. Кирк ее ждет с ананасом в бутылке. Заждался наверно. Только бы он не заснул, как весь этот мир вокруг.
На перекрестке два полицейских дрыхнут в машине. Один заснул на багажнике. Видно, что он пытался его отворить, но, увы, природа оказалась сильнее воли.
Вот она - дорогая гостиница. Бесшумно вращаются двери. Администраторы спят друг на друге.
Джоан идет к лифту и нажимает знакомую цифру.
Вот коридор, который дорог ее сердцу.
Домой бы вернуться также легко и безмолвно.
Она вращает ручку и дверь поддается.
Дражайшая бедняжка
Кирк вскакивает с кресла с ананасом в бутылке. На нем только самое необходимое.
- Я так тебя ждал! Могла бы быстрее!
- Крис, у меня каблуки. Сам попробуй.
- К черту каблуки, шла бы босая.
- Я уже ходила босая. Забыл?
- Правда?
- Порезала ногу.
- Да ты что, бедненькая!
- В тот раз ты так и сказал: бедненькая!
- Ох, у меня такая короткая память. Прости, дражайшая.
Джоан топнула ногой:
- Перестань называть меня дражайшей! То бедненькая, то дражайшая!
- Хорошо-хорошо, будь по-твоему! Давай выпьем ананаса лучше.
- Как хочешь!
- Ох, прости! Минутку!
Победа - дело принципа
Кирк принимается за ананас. Он пытается выдернуть его из бутылки. Это совсем непростое дело.
Лицо краснеет, руки - мокрые от пота. Затем потеют подмышки, после - заметно потеют ноги. Ананас останется на своем. Он не уступает ни на шиш.
Кирк садится на пол, удерживает бутылку ногами, тянет руками за корень, но сосуд выскальзывает из потных ступней. Кирк пытается еще раз. Потом проделывает то же самое на широкой белой постели, усыпанной лепестками роз. И эти усилия тщетны.
Джоан сидит в кресле румяная и поглядывает на время.
- Может, ну его? - говорит она.
- Нет, это дело принципа.
Кирк убегает с ананасом в уборную. Оттуда слышны сдержанные стоны и отборный американский мат. В комнате императорствует запах пота.
Кирк выглядывает из уборной с вантусом.
- Сейчас, дорогая, пара сек!
- Жду, Кирк!
Снова стоны в ванной, потом глухой удар, визг и тишина. Кирк выходит, держась за голову.
- Не обращай внимания, Джоан, батарею цепанул.
- А ю окей?
- Да, я в порядке.
Кирк ходит кругами по комнате, поглаживая ушибленное место.
- Может, все-таки не надо? - спрашивает Джоан.
- Ты же знаешь, что я не могу этого оставить! Я всегда добиваюсь своего! Я привык побеждать!
- Оно и видно.
Кирк снова берется за бутылку. Запах пота и ног становится нестерпимым. Джоан украдкой зажимает нос.
У Кирка всклокочены волосы, раздуты ноздри и вены. Кажется, что его бритые интеллигентные ноги на глазах выпускают корни.
Раздается нечто похожее на победный клич, но Кирку просто показалось.
Ананас продолжает оставаться в бутылке. В итоге мужчина лежит на полу без сил. Рядом валяется бутылка.
Ананас - in, голова - вон
- Кирк, уже время. Мне пора уходить!
- Может еще полчасика?
- Ты все равно не достанешь этот чертов ананас!
- Да я отвечаю, достану!
- Крис, это продолжается с тех пор, как мы с тобой встретились. Из ночи в ночь я спешу к тебе через темный город, и каждую ночь ты пытаешься победить этот ананас. Ты бы мог это сделать днем: обратиться к специалистам, к сомелье, к слесарям, да к кому угодно.
- Я мог бы. Конечно, мог. Но ананас подают в постель свежим. Если бы я сделал это днем, то к нашей встрече он бы выдохся.
- Я уже выдохлась. Устала пытаться. Мне пора.
- Приходи следующей ночью. Я сделаю это.
- Сделаешь что?
- Выну этот чертов ананас!
- Да нафига он тебе сдался, Кирк?
- Джоан, это дело принципа! Иначе я не могу. Я привык всего добиваться. Я привык побеждать!
- Ты это уже говорил.
- И не устану это повторять. Я это сделаю, или я не Кирк Рокфелеренко! Погоди еще минуту, дай мне еще минут десять, и мы с тобой разопьем этот чудесный напиток и возляжем на постель из роз.
- Кирк, уже время! К тому же постель теперь не первой свежести. К тому же тебе стоило бы принять душ. Мне еще через город идти в одиночку. И нужно успеть к шести, иначе я пропаду. Давай как-нибудь в другой уже раз?
Всесильная резина
- Подожди... У меня есть резиновые перчатки!
- Перчатки?
- Как же я сразу не догадался!
Кирк бодро встает с пола, идет в уборную, откуда выглядывает и заговорщически демонстрирует натягивание перчаток на руки. Потом он снова скрывается в ванной. Оттуда раздается торжественное вуаля, потом какая-то возня, скрип, тишина, легкий матерок, яростный рык и грохот от падения чего-то тяжелого.
Кирк в перчатках выходит из уборной, швыряет зловещую бутылку на цветущее ложе.
- Похоже надо звать администратора. Я унитаз сломал. А без него, понимаешь, как без рук.
Джоан резко поднимается с кресла.
- Ну, конечно! Ты же привык добиваться, чего хочешь. Зови ассенизатора, а я пойду. Поздно уже. Вернее, рано. Утро уже. Почти.
Кирк сжимает руки в кулаки и волевым образом потрясает ими в воздухе. Он чувствует буквально свою власть.
- Жду тебя завтра в то же время, Джулия!
- Джоан!
- Прости, у меня такая короткая память, дражайшая!
- Ну-ну!
Правда, которая режет
Джоан решительно покинула комнату, прошла по коридору, спустилась на лифте, нажав знакомую кнопку, миновала вестибюль со спящими друг на друге администраторами, вышла в бесшумную дверь.
Она двигалась, уже не заботясь о цокоте каблуков.
Вот полицейские спят в машине. Тот, что спал на багажнике, свернулся калачиком возле гидранта.
Уличный музыкант еще больше согнулся в поклоне.
Попрошайка продолжает сопеть и просить милостыню.
Безродные псы уже зевают возле темных витрин.
Убийцы, маньяки, бандиты и мелкая шпана продолжают храпеть на обочинах. Тот, что заснул в позе нанесения ножевых ранений, спит так, будто уже добился своего.
Стук каблуков бередит тишину. Где-то закричал петух.
- Откуда петух в таком мегаполисе? Мы же в большом американском городе находимся… - подумала Джоан. - Надо спешить.
И вот уже последние метры. Она снимает туфли и крадется босиком. Дома ее встречает любимый пес. Он сонно зевает и тычет морду в ладони. Джоан улыбается. Как хорошо быть дома.
Она вешает плащ, глядится в зеркало, заходит в гостиную, а там ждет ее муж. Он долго смотрит на нее молча, болезненно наслаждаясь ее замешательством.
- Я знаю, что ты уходишь не первый раз. И я понимаю, с чем это связано. Я не хочу ничего выяснять. Я только делал вид, что, как всегда, пью пиво, виски, бурбон, вино, нюхаю кокс и накуриваюсь травы. Это я делал для отвода глаз. Тяжело, конечно, без привычных вещей засыпать, но дело того стоило. Сегодня я скорее всего не приду домой. И завтра, наверное, тоже. Надо думать, как быть дальше. Не знаю, на кого ты меня променяла, но думаю он того стоит.
- Ты не понимаешь... - говорит Джоан и чувствует, как пес тычется носом в ладони...
THE ФИНАЛ