Владимир Путин предложил сажать воров в законе за сам факт криминального лидерства. Для этого надо внести изменения в Уголовный кодекс. Однако представители юридической науки раскритиковали поправки, назвали их ненужными и мертворожденными. Больше того, юристы считают такие изменения «точечной застройкой», которая меняет саму систему Кодекса, и призывают остановиться.
Президент внес на Госдуму законопроект о введении отдельного уголовного наказания для преступных лидеров и участников воровских сходок. Для этого предлагается дополнить статью 210 УК РФ «Организация преступного сообщества или участие в нем». Участников сходок предлагают лишать свободы на срок от 12 до 20 лет со штрафом до 1 млн руб. Тем, кто занимает высшее положение в преступной иерархии, будет грозить лишение свободы на срок до 15 лет со штрафом до 5 млн руб.
Депутаты Госдумы одобрили президентские поправки в первом чтении. Но выяснилось, что юристы поправками недовольны. Доцент кафедры уголовного права Уральского государственного юридического университета Татьяна Кондрашова рассказала 66.RU, почему изменение Уголовного кодекса не упростит борьбу с лидерами организованной преступности, а только затруднит работу правоохранительных органов.
Новая норма уводит от сути к частностям, но не меняет наказания
— Существует два типа законов. Первый тип — тот, который был в 1996 году, когда наш Уголовный кодекс приняли. Это универсальный закон, где нормы написаны в общих чертах и к ним подходят любые жизненные ситуации. Второй тип — казуальный закон. Таким было Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Там отдельно предусматривалось наказание для писарей, или если врач что-то сделает… Уложение было очень большим.
Юристы считают хорошим универсальный закон, который описывает общие признаки преступления: обманул, склонил к передаче имущества — все! И не надо включать в Кодекс отдельные нормы, где предусматривается мошенничество в сфере страхования, ипотечного кредитования или сельского хозяйства. Суть мошенничества остается везде одной.
К сожалению, наш законодатель в последнее время пошел по пути, когда в Кодексе появляется статья 159 со значком «1», «2», «3»… До восьми значков некоторые статьи доходят. На 60–70 статей увеличился наш Уголовный кодекс с момента принятия. Туда постоянно включают нормы, которые предусматривают частные случаи. То, что сегодня предлагают добавить в статью 210, именно такой частный случай.
В УК уже есть статья 210 — «создание и участие в преступном сообществе». Есть 209-я — «бандитизм», 208-я — «незаконное вооруженное формирование», есть ответственность за создание и участие в экстремистском сообществе, в террористической организации. Зачем вводить еще одну норму?
Новые статьи вводятся тогда, когда возникло общественное отношение, которого не было раньше. Посягательство на это отношение должно быть или опасным, или существенно менее опасным. В изменениях, которые предлагают в 210-ю, санкции примерно те же, что есть сейчас. Так какой смысл этих изменений, если наказание будет тем же?
Поправки не помогут привлечь к ответу вора в законе, но усложнят доказательство
— Павел Крашенинников, председатель комитета Госдумы по госстроительству и законодательству, объяснял зачем нужны изменения: лидеров ОПС, воров в законе по нынешнему УК привлечь к ответу чрезвычайно тяжело.
— А если появится эта статья, их будет легче привлечь? Доктрина закона гласит: чем больше затрагиваются интересы гражданина, чем суровее закон, тем меньше оценочных понятий там содержится. Закон должен быть конкретен. Почему? Потому что оценочные понятия приводят к произволу судей.
Посмотрите, что предложили авторы законопроекта: «занимает высшее положение в преступной иерархии». Ни в одном законе, ни в одном подзаконном акте нет понятий «преступная иерархия» и «высшее положение». Это и есть оценочные понятия. Что значит «занимает»? Начальник или его заместитель, руководитель структурного подразделения, которое входит в ОПС, или всего сообщества? Получается, сюда что угодно загнать можно.
Приведу пример с нормой, которую конкретизировали, — статья 213 «хулиганство». Там уточнили: «с оружием», «экстремистский мотив», «на транспорте» и так далее. В старом же Кодексе статья о хулиганстве звучала так: «Грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу». Во второй части давались квалифицирующие признаки: «с исключительным цинизмом» и «особой дерзостью». Все было оценочное. В итоге по этой статье квалифицировали все деяния, которые не охватывались признаками других конкретных составов преступления. На Дальнем Востоке сторож морга продавал и сам ел части человеческих тел, которые не попадали в гроб –хулиганство! В Москве на собор Василия Блаженного влез пьяница. Его долго оттуда снимали и в итоге осудили тоже за хулиганство. Спорить с судьями было сложно: то и другое явное неуважение и грубое нарушение. Сегодня законодатели предлагают то же самое.
Мы столкнемся с тем, что эти определения будут охватывать обширный и неопределенный круг деяний, потому что не существует этих определений.
Обратите внимание, нечто похожее есть в действующей части 4 статьи 210: «совершение преступлений лицом, занимающим верховное положение в преступной иерархии». Новые поправки в 210-ю сразу же вызвали возражения в научных кругах. Мы слышали, что у нас есть воры в законе, но их определения нет ни в одном нормативном акте, они не входят ни в один классификатор должностей. А еще есть положенцы, смотрящие, авторитеты, лидеры общеуголовной среды, лидеры преступного сообщества экономической направленности. Суд волен любого из этой категории отнести к 210-й. Это неопределенность.
Больше того, власть уже признавала: «Если мы эти термины введем и этих лиц будем признавать, то тем самым признаем у себя отдельное государство. Есть Российская Федерация, а внутри нее некое преступное государство, со своей иерархией и своим начальством». То есть мы официально признаем, что они существуют! Генпрокуратура тоже высказала мнение: «Они для нас преступники, и мы не можем их признавать!».
Кстати, в 2010 году Пленум Верховного суда принял постановление о судебной практике по делам о преступных сообществах и организованных группах. Там в пункте 24 говорится: «О лидерстве может свидетельствовать наличие связи с экстремистскими, террористическими организациями, наличие коррупционных связей». И все. Но подобные связи может устанавливать и рядовой член сообщества.
— И журналист…
— И журналист. Смотрите, даже Пленум не смог разъяснить, что сюда относить. Появление новой статьи означает, что лидерство доказывать будет невозможно, так как нет определения.
Но в любом случае мы должны определиться с тем, что же такое «высшее положение» и «преступная иерархия», а потом доказать, что некто это место занимает.
С таким же успехом это можно сделать и в текущем варианте 210-й. Но почему статья не применялась? Потому что доказать не могли. Нет доказательств лидерства. То же произойдет и с поправками, которые предлагают.
Считаю, это будет «мертвая» норма закона. Либо эту норму будут применять в угоду кому-то, не в соответствии с духом и буквой закона. Это будут единичные случаи. Сами понимаете, что бывают судебные ошибки и умышленно вынесенные несправедливые судебные приговоры.
Подробнее читайте на сайте 66.RU