Порой воспоминания о простых, казалось бы, вещах очень сильно меняют взгляд на человека. Например, мемуары знаменитого композитора Хренникова как товарищ Сталин распределял литераторам премии своего имени. Властный и могучий тиран с барского плеча дарит премии тому, кто лучше лизнет пресловутый культ личности? Да как бы не так!
Напомню, Сталинские премии выдавались из личных средств товарища Сталина. Вернее не так, из гонораров от издания по всему миру его трудов. Гонораров, от которых вождь отказался в пользу талантливых ученых, конструкторов и деятелей искусства.
Распределяли премии каждый год члены специальных комиссий. Вождь участвовал в этом лишь постольку-поскольку. Скорее, советовал, чем приказывал.
Показательную историю о премиях 1950 года вспоминал композитор Тихон Хренников. Автор среди прочего замечательного марша "Артиллеристы, Сталин дал приказ!".
Обсуждали роман "Даурия" писателя Константина Седых (он же печатался в тридцатые под псевдонимом Митька Весельчак). Тайные голосования в секциях роман прошёл, многим книга очень понравилась.
Труд монументальный, сравним с Шолоховским "Тихим доном", только с забайкальской спецификой. Материалы для романа автор собирал полтора десятка лет.
В основу книги легли воспоминания десятков забайкальских казаков, крестьян, героев Первой мировой и Гражданской. Литературное полотно получилось самобытным и захватывающим.
Тихон Хренников писал, что ему самому этот роман очень понравился. Но нашлись и недоброжелатели.
Глава союза писателей Фадеев этой премии стал просто грудью. Сложно сказать в чем была настоящая причина, но поговаривали, затесались не только литературные мотивы.
То ли Седых отбил у Фадеева красотку, на которую тот положил глаз, то ли главного советского писателя попросту бесил не желавший гнуть перед ним шею байкальский казак. Итог один - Фадеев наложил на премию своё вето.
Что любопытно, Сталину роман тоже понравился, как и многим. Он мог бы просто приказать Фадееву не ерепениться. Но нет, вождь пытается мягко переубедить закусившего удила главу совета писателей.
Вождь указывает, что к роману нельзя предъявлять требования стопроцентной достоверности. Что это все-таки художественная история. Что роль партии большевиков в становлении советской власти в Забайкалье показана очень рельефно.
Фадеев продолжает спорить с вождем. Это не двадцатые, это 1950-й год, время безудержной и ничем не стесненной тирании Сталина, если верить либеральным деятелям. Но нет, спорит негодник Фадеев с Верховным.
Сталин снова пытается переубедить. Говорит, что роман читается так, что не оторвешься. Что сравнимых масштабных литературных картин о становлении Советов на Дальнем Востоке попросту нет!
И ведь не договорились! Фадеев так и не дал себя убедить! Сталину пришлось просить Политбюро отдельно проголосовать за эту книгу. И только тогда Седых свою премию все-таки получил.
Нетипично как-то для "тирана и диктатора", не находите? Причем, воспоминания Хренникова написаны после ухода вождя и после циркового шоу Хрущева на XX съезде. Лукавить ему незачем.
Знаете, чем композитор заканчивает свой рассказ о Сталинской премии? Сталин, - пишет Хренников, - был совершенно нормальный. Нормальный человек.