Из Москвы пришла телеграмма: «Старый деревянный Вокзал на железнодорожной станции Сурок- снести к такой-то матери!»
Вначале по–свински выломали и разбили все оконные рамы, сорвали с петель все двери. Пытались поджечь. Нагадили внутри- все, как полагается!
Но бревенчатый остов Вокзала как Памятник человеческим страданиям долго еще стоял, как после артобстрела.
Без малого сто тысяч бойцов уехало на фронт только из одной этой запасной дивизии за время войны. А тысяча навсегда осталось в безымянных могилах в сосновом лесу по берегам реки Кундыш. По долгу государевой службы я заходил в историческое здание Вокзала, так как жулики часто прятали там краденное со всех окрестностей.
Держа в одной руке потертый пистолет, в другой фонарик я комнату за комнатой исследовал немаленький деревянный замок…
Краденного я, увы не нашел, но в грудах конторских книг и каких-то ведомостей нашел старомодную тонкую школьную Тетрадку с выгоревшей зеленой обложкой в косую линейку. В тетрадке были с трудом читаемые каракули, исполненные химическим карандашом.
При свете фонарика я прочитал «Тов. Народному комиссару Обороны Союза ССР…»
-Тогда уже были те, еще «безумцы», которые все свои проблемы сваливают на Большое московское начальство? –подумал я.
Я сунул тетрадку в черную папку из кожзаменителя, папку закинул на сейф в кабинете…Потом у меня родилась младшая дочь…Потом я попал в городскую больницу с воспалением легких, так как я был в легком плаще на похоронах одного нашего сотрудника и на кладбище выпил ледяной водки…Потом меня отправили в июньский отпуск на долечивание…
И наконец я открыл старинную рукопись… Привожу текст целиком, за исключением совсем нечитаемых фрагментов.
Вот что хранила зеленая тетрадка:
«Тов. Народному Комиссару Обороны Союза СССР Иосифу Виссарионовичу Сталину! Москва. Кремль.
От красноармейца хозяйственного взвода 137-го запасного стрелкового полка 46-й запасной стрелковой дивизии Сидоренко Охрима. Железнодорожная станция Сурок Марийской Автономной ССР.
Дорогой Иосиф Виссарионович!
С наступающим праздником Вас 1 мая 1945 года и Международной солидарности трудящихся!
Вот уже полгода я, гвардии красноармеец Сидоренко Охрим, после героической тяжелой контузии под городом Витебск, пребываю в своем запасном стрелковом полку на станции железной дороги Сурок, среди бескрайних марийских лесов. Состояние здоровья мое ничего. Чего и Вам Товарищ Нарком от всего личного состава нашей части желаем!
У меня, после контузии, не слышат оба уха, не видит один глаз, очень болит спина и голова. Временами чувствую, что как будто схожу с ума. С родителями своими, давно усопшими, разговариваю.
Определен я по своему увечью человеческому в хозяйственный взвод на должность «сапожника». А посему ремонтирую постоянно американские ботинки рядовому составу, это которые с бумажной подметкой. И сапоги яловые и хромовые разных фасонов командирам. И барышням командирским, из местного малосознательного элемента, делаю каблучок и набойки ставлю.
Пишу Вам с большим удовольствием, так как Ваш родной отец Виссарион Джугашвили также был сапожником в грузинском городе Гори, и Вам должно быть понятно наше сапожное ремесло.
Теперь по-существу! В нашем полку строевой народ состоит из двух частей.
Первая, и самая лучшая его часть! Это так сказать «понюхавшие» пороху на фронтах борьбы с ненавистным немецко-фашистским врагом! Многие бойцы ранены и контужены, даже по пять раз. Многие награждены, один даже медалью «За отвагу» - два раза. Направлены для выздоровления и переобучения.
Вторая часть, явно похуже. Это разные призывники 1927 года рождения, так сказать необстрелянная молодежь. Некоторые есть, что призваны со временно оккупированной немцами территории: Украины, Молдавии и другой всякой Прибалтики. Один вообще оказался бывшим полицаем. И его уже расстреляли.
Вот, говорят наши политработники, скоро конец всей Отечественной войне, фашистская гадина будет раздавлена в ее собственном логове Берлине городе!
А вот многие фронтовики, как то не очень хотят выздоравливать и возвращаться на фронт. Многие как-то слабодушно не хотят погибать в последние теплые месяцы войны.
До меня доходят нехорошие сведения, что образовалась целая контр-революционная организация троцкистов-симулянтов, которые придумывают себе разные болезни, лишь бы откосить от фронта.
У них имеется несколько «вредительских» способов, как симулировать разные болезни.
Начну по-порядку рассказывать «их порядки»:
1. Как показать у себя «язвенную болезнь»? Надо набрать крови хоть своей, хоть куриной на станции в офицерской столовой. Посушить ее или собрать в склянку. Потом пожаловаться начмеду на боль в желудке. Когда направят в санчасть и попросят сдать анализ, то добавить туда припасенной крови… Еще симулянты могут глотать комок плотных конфет-монпасье, потом на рентгеновском снимке, эти конфеты смотрятся как полипы желудка.
2. Как показать у себя «туберкулез легких»? Надо набрать мокроты у настоящего больного, в какую–нибудь склянку. Или подменить надпись на рентгеновском снимке за деньги. Если пошлют на рентген, то перед этим надо натереть одну сторону груди ртутной мазью. Можно острой палочкой поцарапать себе нос изнутри. Потом сплевывать часто, и будет похоже, как кровотечение из легких при туберкулезе.
3.Как изобразить сердечные болезни? Надо пить настойку табака на самогоне, табаку всегда можно купить на станции.
4.Как изобразить флегмоны, чирьи и абсцессы? Надо взять соломинку, птичье перо, или просто старый ржавый шприц. Ввести себе под кожу с наперсток жидкости керосина и бензина. Температура сразу будет под 40 градусов, и через три дня будет страшная незаживающая рана, эта самая флегмона или чирей…Точно на фронт нем пошлют.
Вот такие безобразия творятся в нашей части.
Но вы не думайте, Иосиф Виссарионович, что отцы командиры у нас полностью бездействуют. Никак нет!
Недавно по приговору военного трибунала нашей 46-й запасной дивизии расстреляли перед строем полка двух молодых красноармейцев-братьев, которые изображали у себя кровавую дизентерию. Эти горе-вояки сперва украли в санчасти несколько пачек лекарства «пурген» и выпили все перед отправкой их эшелона на фронт. На фронт они не попали, а попали в инфекционный изолятор госпиталя № 1686.
А там молодой военврач Роман Зильберман из Одессы, сразу все понял и доложил в Особый отдел нашей дивизии: «Фенолфталеин это все, безобразие, меня не проведешь! Фашистские приспешники! Аггравация!» Подбрызгал военврач все их анализы щелочью. И все их «коричневое» добро стало красивого малинового цвета, как околыш на пехотной фуражке.
Вот этих «членовредителей» и расстреляли враз перед строем полка из СВТ!
Но Роман Абрамович, хоть и иудейского происхождения, но человек исключительно культурный и вежливый, но ведь далеко не ясновидящий!
Это я военврачу доложил, что при мне эти двое сговаривались. Думали бедолаги, что я полностью глухой. А у меня-то на эту «контру» слух обостряется в разы…»
Нижняя половина последнего листа тетради была кем-то оторвана.
На задней обложке было написано каллиграфическим почерком: «Тов. Швалев! Красноармеец Сидоренко О. умер в результате несчастного случая. Пошел за водой, и в результате припадка эпилепсии, на фоне тяжелой контузии, упал на мелководье в реку М. Кундыш и утонул. Военврач капитан Зильберман Р.А. 12 июня 1945года.»
Еще ниже пьяным почерком было дописано: «С…! Собаке-собачья смерть!»
03 марта 2019г. г.Йошкар-Ола