Представьте: вы вбиваете гвоздь в дерево. С каждым ударом он погружается всё глубже... Рана кровоточит, льется сок... Но вы не останавливаетесь.... Глубже и глубже, причиняя дереву непоправимый ущерб, вы пробиваете отверстие. Затем вытаскиваете этот гвоздь. Остаётся дыра. Страшная, черная дыра. Льется сок, дерево пытается стянуть края раны... Бесполезно. А зачем нужна была эта дыра ? Просто так, от нечего делать...
А если это человек ? Вы вбиваете гвозди своими оскорблениями, обещаниями, которые не выполняете. Вы вбиваете их ложью, несбывшимися надеждами... Вы вбиваете их, не задумываясь, что будет дальше. Говорите, что понимаете человека, а сами вонзаете нож в спину, как только он отвернется. И рана кровоточит, кровоточит...
Проходит время, вы понимаете, что сделали не то. Вы вынимаете гвоздь. Но края раны сраслись, сделать это не так легко. Но у вас получается. Гвоздь вынут. И опять льется кровь, окрашивая уже красный пол. Вы считаете, что вынули гвоздь своими обещаниями, своими уговорами, своими утешениями. Но сколько не проси рану срастись, она не срастется. Живой не воскресает из мертвых, сколько не плачь над могилой. Слепой не прозреет, сколько не умоляй глаза открыться. Рана затягивается опять. Кровь больше не идёт. Остается рубец. Страшный, кровавый рубец. Шрамы не затягиваются. Предательство оставляет шрамы. Еще пара раз, и душа напоминает тряпку. Вся в швах, и грубых складках. Но человек не виноват, что она такая. Не сделали такой...
И человек замыкается. Закрывается ото всех, скрывается от всего, что напоминает ему о шрамах. Крышка захлопывается. Человек напоминает кокон.
У такого человека есть название.
Человек в футляре. Вы замкнули его, сделали его грубым и неприветливым. Потом вы говорите, что он не прав, что он горд, что он никто, и что он бездушная тварь. Но кто сделал его таким, кто лишил его внутренней жизни, кто заставил страдать его сущность, и влачить жалкое существование, ожидать смерть, и ждать ее прихода больше, чем собственный день рождения ?
Вы...