На великолепных сетевых ресурсах можно найти работы художников в очень хороших разрешениях и рассмотреть мельчайшие детали, которые сложно разглядеть в музее. Однако техника несовершенна. Цветовой охват объектива не полностью перекрывает охват глаза человека, и хороший такой кусок оказывается выброшенным. А еще монитор рубит, jpeg жмет. Это решило вопрос как нескучно провести воскресенье, и я пошла в ГМИИ им. Пушкина вдумчиво посмотреть на 19 и 20 века. Фототехника, к сожалению, соответствовала моим ожиданиям и не соответствовала задаче, поэтому часть фотографий картин темна и мыльна, за что сразу приношу извинения. Особенно обидно когда по краю более-менее резко, а в центре однородное пятно, но зеркалку с собой тащить не осилила. Итак, несколько наблюдений #жалом_по_поверхности.
Второй этаж Галлереи искусств стран Европы и Америки XIX-XX. Зал экспериментов, где смешались в кучу постимпрессионисты и неоимпрессионисты. Дивизионисты, они же неоимпрессионисты, они же пуантилисты развили идею импрессионистов рисовать чистыми цветами, все равно в глазу смешается, до рисования отдельными упорядоченными точками и мазками. В ГМИИ висят три работы Поля Синьяка.
Песчаный берег моря в Сен-Бриаке.
Песок, чахлая травка, море. Взляд тормозит только на сухом кустике чертополоха и отмечает синие тени. И мозг так радостно вспоминает: да, тени они на светлом песке и на снеге синие, художник молодец. А дальше приближаешь нос к картине - а, вот это как?! Песок из песчинок, кустик из разноцветных пятнышек. Но линия в фоне есть.
Лезем дальше. Трава. И вот тут изумительно. Сразу вспоминаются лапки и усики жучков. Она дробная. Тоненькая, с чередующимися чёрточками. Синий и оранжевый. Прошу прощения за мыло, сама не ожидала, а переснять нет возможности.
И кустик поплотнее. В нем красок побольше, изумрудная, розовая. А на два шага отходишь - просто сухая травка, немного дрожит в горячем воздухе летней дюны.
Это 1890 год.
Сосна. Сен-Тропе (Сосна Берто)
Мазок упорядочился, разогнался по цветовой палитре. Если импрессионисты ушли на пленэр рисовать конкретный миг, то неоимпрессионисты натуру называли «рабством» и работали в студии. Такую сосну вживую, да за несколько часов пока свет, не изобразить. По мне рабство и галеры вот так выкладывать мозаику мазков, выдавливая из сотни тюбиков красочку. Понятия о свободе у всех разные.
Если поводить носом по поверхности. Линии пропали, осталось направление. Пикселизация. Вибрация ради вибрации. Мазки стали заметно крупнее. Все же почти 20 лет с Дюн прошло, 1909 год. Зрение садится, да и быстрее так )
Наверняка необходимость поддержать стиль, теоретические разработки «От Эжена Делакруа к неоимпрессионизму» (1899), приводили к адской задолбанности от точек, и появлялись свежие вибрирующие работы. Весна в звоне и влаге, цветах и солнце. На фотографии этого нет, нужно идти ногами в музей, подниматься на второй этаж и подойти ближе.
Фон нахально просвечивает сквозь редкие текучие мазки. В мазке сложный набор от голубого к бирюзовому, от фиолетового к сиреневому. Такой вибрирующий эффект движения виден в соседнем зале, у Сезанна, на которого активно оглядывались в то время. Это 1903 год.
Сто раз спародированное движение зрителя поближе-подальше от картины приносит личные небольшие открытия и добавляет интереса в музеях и на выставках.