Провела изумительную ночь, ибо до утра прыгала по комнате за совой.
- Кузя, ешь мышь! Неважно, что это фарш, это мышь!
Сова Кузя с оскорбленным видом упрыгивает.
- На кусочек! Я тебе что, не мать?
Съедает кусок размером с жука-пожарника.
- Съешь быстро еще, гад! И кого я вырастила? Я спать хочу! Вот, с мехом, вкусное.
Съедает еще кусок, выплевывает. Кусок падает в цветочный горшок. Скоро там заведутся микростервятники.
- Жри, жуткое животное! Оно тебя не съест, значит, можно это сожрать!
Кусок мыши выплевывается и летит по параболе, прилепляясь к стене.
- Кузенька, скушай... Ну пожалуйста...
Сов долго думает, берет кусок мышиного фарша в ногу, нюхает и долго запихивает его в пасть. Кусок падает в заросли толстуньи.
- Аааа! Нет, ты сейчас поешь.
Сов съедает кусок размером со спичечную головку и упрыгивает смотреть на утренних синиц. Промахивается мимо присады и с грохотом падает на подоконник. Подпрыгивает и делает очень красивый, учитывая нерабочее крыло, пролет по комнате.
А это потому, что товарищ сова Кузя опят отжигает. Ему навезли мышей примерно на полсотни евро, но слишком мелко порубленных. Употреблять он их может в единственном случае - если я бегаю за ним по комнате и запихиваю этот фарш ему в пасть. А фарш скользкий, а птиц отвык от фарша. У меня стали по ощущениям глаза, как у Кузи. А у Кузи стали глаза, как у филина.
Четыре часа утра. Сова Кузя радостно встречает рассвет в зарослях индийского лука. Прыгает он при этом как небольшой, но увесистый конь. Вот как, как может так топать существо массой сто десять граммов? Загадка.
Ладно, завтра привезут нормальных рубленых мышей. Теоретически, при такой витальности до завтра доживет даже такая маленькая птица с таким быстрым метаболизмом. Я спать.
