Спросонья я не сразу понял, что голос дежурного по РОВД из телефонной трубки, сообщивший мне о взрыве в здании конторы Ново-Николаевской администрации, это не розыгрыш, а правда. На мой вопрос: «Это что, - шутка?», дежурный повторил ранее сказанное. Вот это да! Вроде уже отшумели, и на излёте «лихие» девяностые, с криминальными разборками и подрывами ларьков и магазинов предпринимателей, а тут снова взрывают. Неужели накатывается вторая волна передела собственности? Так думал не только я, но и все члены оперативной группы, по пути следования на место происшествия.
Подъезжая к зданию сельсовета, стало совершенно понятно, что дежурный и вправду не шутил. Даже беглый взгляд на восточную стену здания конторы, освещенную фарами нашего «уазика», указывал на разрушения внутри двухэтажной кирпичной постройки. Из трёх или четырёх окон первого этажа рамы были выбиты наружу и их разбитые части усыпали территорию двора, начиная, примерно, метров с двух от стены и далее. Решётки окон, приняв на себя удар дерева и стекла внутренних и наружных рам, выперлись из оконных пролётов колесом.
Очевидец происшествия, он же сторож, рассказал, что взрыв произошёл в помещении пищеблока. Дверь, ведущая из общего коридора здания в пищеблок, взрывом была разбита в щепки, одна часть которых ещё болталась, удерживаемая шарнирами на косяке, другая часть была разбросана по полу коридора. Внутри помещения пищеблока был полнейший разгром.
Темнота(освещение было повреждено взрывом) и свет моего фонаря этот разгром делали ещё более мрачным. Разобрать в этом хаосе невозможно было ничего: ни кухонной посуды, ни мебели. Очевидно, всё это находилось под грудой, невесть откуда взявшихся целого и битого кирпича. Как потом выяснилось, это осталось от простенка, разделяющего пищеблок на два помещения. Прикидывая степень разрушения и сравнивая его с уже известными мне последствиями при других взрывах, выходило, что здесь сработало ВВ, не менее одного килограмма в тротиловом эквиваленте. Мне приходилось осматривать и ларьки предпринимателей, взорванные самодельными зарядами, и частный магазина в п. Ижморка, в окно которого бросили боевую гранату «лимонку». Но здесь всё было намного серьёзнее. И все те взрывы казались теперь просто детской шалостью. По всему периметру потолка помещения, в местах укладки железобетонных межэтажных плит на стены, проходила неразрывная трещина в полтора- два миллиметра. Это свидетельствовало о том, что при взрыве плиты приподнимались вместе с кирпичной кладкой второго этажа и элементами крыши. Тогда, в темноте, я просто не заметил, но позже, знакомый местный житель, рассказал, что часть капитальной стены, у эпицентра взрыва, выдавило наружу на несколько сантиметров. Ну представьте, какую надо иметь силу взрыва, чтобы выдавить кирпичную кладку несущей стены двухэтажного здания.
Поначалу мне показалось необычным, почему внутри помещения отсутствует запах сработавшей взрывчатки. Не ощущался ни запах аммиачной селитры, который всегда присутствует при подрыве обычно самодельных ВВ, или шахтных аммонитов, ни кисловато-приторный запах взорванного тротила. Ещё подумал, как же быстро всё выдуло сквозняком. Только уже потом, после выяснения всех обстоятельств, для меня дошло, - никакие сквозняки, за такое короткое время, не уничтожат запах взрывчатки. Этот запах впечатывается ударной волной взрыва в стены и потолок помещения, а также во все поверхности находящихся внутри предметов так сильно, что может ощущаться многими сутками.
Пока я осматривал место происшествия и строил свои версии случившегося, на втором этаже следователь допрашивал сторожа. И вот что тот рассказал. Вечером, после рабочего дня, он заступил на дежурство и находился в выделенном для сторожей каком-то рабочем кабинете. Примерно в полночь, послышался откуда-то тихий свист, на который, поначалу, сторож не обратил внимания. Со временем свист всё усиливался и усиливался. Звук, теперь уже явно, доносился с первого этажа. Сторож спустился и определил, что свистит из двери пищеблока. Мужчина подошёл к ней, приставил ухо, - ну точно, - свистит оттуда. Не придав этому большого значения, сторож вернулся на второй этаж, в свой кабинет, и уселся за стол, продолжать читать то ли книгу, то ли газету. Во втором часу ночи снизу раздался глухой и мощный хлопок, от которого стол и стул, вместе с охранником, подскочили на месте.
Позже выяснилось, что повар пищеблока, как обычно перед своим уходом в конце рабочего дня, включил электрический титан, чтобы утром пользоваться, для приготовления пищи, уже горячей водой. Поскольку титан эксплуатировался уже давно, да и регламентные работы на нём, по всей вероятности, не проводились, отводная трубка, соединяющая его объём с атмосферой, постепенно забивалась накипью. А в злополучную ночь накипь забила трубку так, что из неё получился отличный свисток, предупреждающий о скором ЧП. Когда этому свистку надоело сигнализировать сторожу о неминуемой беде, он, проглотив очередную порцию накипи, заткнулся, и … бабахнуло. Подойди охранник немного позднее к двери пищеблока, и приложись к ней ухом, мы бы с ним уже в эту ночь не разговаривали. Как говорится, - родился в рубашке. Уезжая, мы радовались, что ЧП - не криминал. А больше всего радовались, что обошлось без человеческих жертв.
P.S.
Что-то подобное произошло и в детдоме Приморья. Как писали в СМИ ЧП случилось 31 декабря 2017 г., рано утром. При этом погиб воспитатель. Наберите в поисковике ключевое предложение «Взрыв титана в Приморье». В инете имеются фото разрушений.