(Рассказ из жизни «офисного планктона»)
Сейчас принято стало собирать коллектив на корпоративы. Шеф считает, что так коллектив дружнее будет. Никто не возражает. Но есть у нас один коллега, который может весь праздник испортить.
Человек он хороший, но уж очень брезгливый. Всякий раз, как мы соберемся в ресторане, он то новые вилки требует, то возмущается, что тарелка жирная. А уж если в вине кусочек от пробки плавать будет, без скандала не обойдется.
Надоели нам с коллегами его капризы. И один из наших, Алексей, кстати, заядлый рыбак, говорит, я его от этих штучек отучу. Только ничему не удивляйтесь.
У нашей фирмы как раз был юбилей – десять лет. Шеф организовал зал в хорошем ресторане. Гостей много. Поздравления, тосты под холодные закуски.
Мы с Алексеем сидим рядом с нашим брюзгой. По обе стороны. После пятого тоста приносят горячее. Кажется, жюльен. В таких специальных металлических мисочках на подставке. Очень красиво и ароматно.
Слышу, Алексей мне говорит, дескать, под это дело надо выпить, наливай соседям. Я оборачиваюсь к брезгливому коллеге, спрашиваю:
- Степаныч, будешь что покрепче?
И только тот оглянулся, чтобы проконтролировать, правильно ли я ему в рюмку водку наливаю, как Алексей с другой стороны вроде как потянулся за хлебом. Прямо над его тарелкой.
Степаныч поворчал на меня немного: то ли я ему недолил, то ли перелил. Но тут уже тост пошел, все чокнулись, выпили и над тарелками склонились. И слышу я, то ли стон, то ли хрип. Оглядываюсь на нашего брюзгу, а он в миску смотрит, не отрываясь, и будто подхрюкивает. Заглянул и я туда же, вижу муха плавает в его жюльене. Небольшая такая, черная, дохлая, с крылышками. Аккуратная, в общем, муха.
Лично я бы, может, и панику с ней поднимать не стал бы. Выкинул ложкой потихоньку: все равно ж сварилась. А Степаныча аж колотит.
- Официант! - кричит. – Вызовите завзалом!
Народ уже оглядываться стал. Вижу, Алексей к коллеге участливо так склонился, спрашивает, что случилось. А физиономия хитрая. И вспомнил я, как на прошлой неделе он мне новые наживки показывал: блесну, какой-то колокольчик и вот такую же пластмассовую муху.
Я-то все сразу понял, а соседу и в голову не придет, что муха ненастоящая. Вскочил он, весь красный, руками размахивает, пальцем в тарелку тычет и так зловеще у прибежавшей администраторши спрашивает:
- Это - что?!
А она потрясена еще больше:
- Ох, батюшки, - говорит. – Это – не наша. У нас на кухне таких нет.
- А-а, так вы других разводите! Где повар? Пусть он эту тарелку сам сожрет!
Завзалом извинения бормочет, а сама тарелку цапнула. Видно, хотела выплеснуть поскорей и другую принести. Но тут вижу, Алексей заволновался судьбой своей мухи. Он перепуганную администраторшу за плечо ухватил и громко так с укоризной говорит:
- Ну, Степаныч, ты даешь! Из-за ерунды такой шум поднял. Да еще жюльеном поваров кормишь. Не хочешь сам есть, отдай мне. К таким вещам надо относиться проще.
И на этих словах достает двумя пальцами муху из тарелки и на глазах у всех – себе в рот. Вроде как, проглотил. Сорвал аплодисменты.
На Степаныча без слез невозможно было смотреть. Все улыбаются, смеются, а ему дурно стало. Выскочил в туалет, чтоб стошнило. А тошнить и нечем: поесть не успел.
Алексей - тоже за ним. О чем-то долго там говорил, успокаивал коллегу. Не знаю, признался или нет в своей обидной шутке. Но после этого Степаныч на наших совместных пьянках больше внимания к себе не привлекал.