Радион Мазитович Хузин — один из немногих уфимских авторов, пишущих стихи в японском стиле хайку. Его
«Тихая вода веслом шевелю звезды»
повод задуматься: а можешь ли ты думать в искусстве?
«Искусственно» думать читатель хайку не сможет, ведь, как говорит Радион Мазитович, «хаички» — это целая философия.
Встретила я этого человека на «Библионочи» в Центральной городской библиотеке Уфы, где он, «оперативно отзывался» трехстишием хайку на только что созданные тут же в библиотеке художником Борисом Филиновым монотипии. На мой вопрос о том, возможно ли сохранить эмоцию для трехстишия на завтра, автор, согласно «хаичному» стилю, ответил просто и лаконично:
— Конечно. Только эмоция должна быть твоей.
Получается, что авторское чувство стимулирует работу мозга читателя. Любопытно.
Юлия ГОЛОВИНА
— Радион Мазитович, Вас не сковывают границы трех строк? — решила я задать вопрос хайджину.
— Трехстишие не должно сковывать, прежде всего, читателя. Хайку — это сотворчество автора и читателя. Первый — намекает, второй — додумывает...
— А если второй подумает не о том, о чем думал автор при написании стихотворения?
— Это будет еще лучше. Главная задача автора хайку — наметить отправную точку для размышлений читателя.
— А можно ли приготовлению хайку научиться?
— Трехстишие — крайне сложный жанр. Сделать три строки «кладезем истин», из которой каждый читатель возьмет близкое себе, и не разбавить концентрацию лишним словом — настоящее мастерство.
— С чего начинали Вы?
— С «больших» стихов, которые уже не могу читать! — смеется Радион Мазитович.
Беседу я решила завершить главным вопросом:
— Станет ли хайку когда-нибудь массовым искусством?
— Искусство в принципе массовым быть не может! — тактично замечает хайджин. — А “искусствомыслить” — тем более! Мы популяризируем этот жанр, но понимаем, что хайку всегда будет волновать меньшинство. Современный читатель привык к авторскому разжевыванию. Хайку же требует читательской самостоятельности, — заключает Радион Ма-зитович.
Действительно, ведь автор хайку вскрывает свою эмоцию, чтобы показать ее жизнь изнутри. Автор «большого» стиха заставляет эмоцию рассказывать о своем самочувствии. Читатель трехстишия — ученый, читатель многостишия — ученик.
Хотелось бы пожелать дальнейших творческих успехов Р М. Хузину и другим приверженцам этого жанра, ведь именно они создают искусство, заставляющее размышлять.