Илька мне дался очень тяжело: часто болел, пришлось ради его здоровья работу менять, да и материально сложно жили в студенческие годы. Я думала, что он будет нашим единственным сыном. Но прошло несколько лет, трудности забылись, жизнь немного наладилась, и мне так захотелось маленького! Сказано – сделано, залетела моментально. У меня организм, как у бабушки; она говорила, что стоило только мужскими трусами рядом потрясти, как появлялся малыш.
Беременность проходила очень легко, почти шесть месяцев мое специфическое положение никто на работе не замечал. Я бегала в джинсах, на высоченной платформе; активно работала в группе с малышней; летом на даче детского сада вкалывала по две смены. В декрет ушла только на девятом месяце. А за день до родов даже мыла в квартире двери. 5 октября утром почувствовала первые схватки, и … душа запела в ожидании чего-то светлого! Проводила Ленчика на работу, ничего ему не сказав. Днем в перерывах между схватками переделала кучу дел, ну а вечером мы тихонько по Нескучному саду пошли в роддом Первой городской больницы на Ленинском. Часов в семь прибыли, а уже в девять я родила. Конечно, хотелось вторую девочку, но и мужик получился не плохой – 4 кг, 53 см. Первого сына, Ильку мы назвали в честь одного деда Ленчика, который строил мосты; а родившемуся малышу дали имя – Александр, так звали другого его деда, который был кадровым военным – начинал войну начальником погранотряда Брестской крепости. Интересно, что мальчишки не только скопировали имена дедов, но и их физическую конституцию.
Какое же удовольствие я получала от общения с маленьким Шуриком, все во мне прям пело и улыбалось! Хотя выписала его из роддома со стафилококковой инфекцией - нагноился пупочек и появилась сыпь. Педиатр на первом патронаже сказала, что нужна срочная госпитализация; я, естественно, пошла в отказ. Договорились, что врач придет через три дня; если улучшения не будет, то заберет Шурика в больницу. Фигушки, не отдам, справлюсь! Погода в этом октябре стояла прекрасная, было тепло и солнечно. Я поставила большой стол со всеми пеленальными причиндалами посередине комнаты, почти у окна, где было очень светло. Целый день держала Шуренка голеньким, тщательно смазывая каждый прыщик. Мы пели песни, разговаривали и делали зарядку. У него были огромные темные бездонные глаза, он все понимал и улыбался. Через три дня был обещанный визит врача - она ушла от нас со спокойной душой!
Вспомнилось, как Илька болел ветрянкой. Там тоже надо было каждый пузырек на коже мазать зеленкой. Мы мазали, мазали… Но, потом Ленчик решил развлечься. Он зеленкой написал на груди Люлька: «Не забуду мать родную», а обычные зеленые точки превратил в цветочки. Сидит и хихикает. Ему-то что, выписываться к врачу мне же идти, вот я краснела тогда.
Рос Шурик без проблем – ночами крепко спал, хорошо ел, не болел. Я его не пеленала, как бедного Ильку, хотя в то время так никто не делал. Ползунков для младенцев в продаже не было, поэтому Шуренок принимал вечные воздушные ванны – копошился в кроватке голышом. Мне с ним было легко и весело. Что бы я ни делала, он всегда был рядом: смотрел, слушал, что-то лепетал и улыбался. Я готовлю на кухне – он на полу играет с кастрюлями и крышками, я стираю и песни ору – он сидит в коридоре, пытаясь подпевать. Если кто-то к нам приходил или мы ходили в гости, он всегда пристраивался у меня на коленках – прижмется и тихо сидит, слушает, смотрит.
Хозяйничали мы с ним уже вдвоем, Ленчика освободили от домашней работы. Это когда Илька родился, нам пришлось договариваться о разделении обязанностей: я ночью вставала, кормила, поила, качала; а папочка днем стирал пеленки-распашонки. Ой, а его стирка – это был цирк! Ленч наливал полную ванну воды и кидал туда тряпки, накопившиеся за день; садился рядом на табурет, включал магнитофон с Высоцким, брал сигарету в зубы и начинал стирку. Музыка орет, дым идет, вода шумит! Он стирал честно, до кровавых мозолей, правда, они у него были на странных местах пальцев; я все удивлялась, какими местами он тер…
Развивался Шурик очень быстро. Еще не было месяца, а он уже головку крепко держал, в девять месяцев носился. Правда, старший братик его переплюнул, сам встал на ножки аж в шесть месяцев, когда детям положено только садиться. Это случилось как-то очень неожиданно. 1 августа мы переезжали – офонаревшие родители захотели покоя и сняли нам комнату на Арбате. Вместе с друзьями мы перевезли мебель и шмотки, накрыли стол, включили вечный магнитофон (почему-то в молодости не могли без музыки) и сели отмечать. Вдруг видим - Илька встал в своей кроватке и начал приседать в ритме музыки! Конечно, мы его поддержали, радостно заплясали и выпили за здоровье будущего танцовщика.
Что-то все на Ильку возвращаюсь; продолжаю про Шурика. Говорить он начал очень рано, в два года уже предложениями сыпал. Да не простыми, а все командовать и поучать норовил, хотя на год был меньше всех в своей младшей группе. Спорил с воспитателями; они его даже прозвали «дилехтором». Напряжется весь, жилки на шее выступят, и вот доказывает, что не надо руки мыть перед едой, они после гулянья и так чистые. Но в остальном, Шурик был очень спокойным, послушным и миролюбивым – прекрасно играл с детьми и был сверх воспитанным в гостях. Когда мы приходили к родителям, друзьям на какие-то праздники и торжества, то в какой-то момент обязательно теряли Шурика. Находили же его всегда за накрытым столом около чего-то вкусненького. Он тихо сидел и ждал, пока все придут; никогда ничего не брал с тарелок, ни кусочка. Чудак-человек, мы его никогда не учили так себя вести, в голову бы не пришло.
В то время я чувствовала в Шурике какую-то странность, мне было с кем сравнить, ведь уже несколько лет проработала с детьми, но только намного позже смогла распознать в нем ребенка индиго.
Часть 1 http://balet24.ru/?p=20901
Часть 2 http://balet24.ru/?p=20905
Часть 3 http://balet24.ru/?p=20907