Авторские колонки о городах России. Дебютирует лауреат «Большой книги» Алексей Сальников. Автор «Петровых в гриппе и вокруг него» — о нетуристическом Екатеринбурге.
Больше всего удивляет, конечно, когда в другой район города человек едет, как… не знаю, как в Камбоджу или Афганистан. Либо как в ту часть сказочного королевства, которую захватил злодей, и там все такое мрачное, болотистое, черные деревья стоят, и никаких животных, кроме стаями взлетающих ворон, не водится. Такая, видимо, слава у Эльмаша среди некоторых жителей Екатеринбурга.
Поэтому женщина-фотокорреспондент и надеялась избежать съемок на улице, хотела сделать мои фотографии у меня дома — творческий человек сидит перед монитором, обнимает собаку, что там еще… допустим, томно валяется в неглиже среди своих любимых плюшевых игрушек. Но квартира до ремонта была аховая: кошка боялась заходить в ванную, настолько там было жутко. Да и в остальных местах тоже не фонтан — что-то от Сайлент Хилла такое. «Promise» Якиро Ямаока, установленная как звонок на телефон, в этих стенах звучала весьма органично.
Поэтому я сразу сказал «нет» на все убедительные аргументы и пообещал с безумной улыбкой в голосе, что тупо не открою никому дверь. А газете нужно было быстрее. Так получилось, что весточка из Москвы с просьбой подкрепить интервью фотографией «самый край до конца четверга» была послана в понедельник, и как раз в четверг и была обнаружена, кажется, среди писем в корпоративной электронной почте. Это очень ускорило наши переговоры.
Везде можно нарваться на неприятности, даже не нарваться, а случайно прийти к ним.
Легкой нервной дрожи в голосе во время звонка с сообщением, что «уже приехали и ждут», я, честно говоря, не понял. Было такое время года, когда и грязи нет, поскольку вся она подсохла, и зелень вылезла повсеместно, даже еще не покрылась городской пылью: такое все свежее у нас на Таганской в эти полтора месяца, что грех жаловаться. Оказалось, что фотокорреспондентку напугала старушка из нашего дома, которая грелась на солнце в болоньевом плаще возле двери подъезда. Да, старушке было восемьдесят лет с лишним, она не цвела, как клумба, конечно, хотя бы потому, что одинокая старость не бодрит и не веселит, но в прошлом эта бабуля была лыжницей со спортивным разрядом. Набегался человек за свою жизнь столько, что сил ни на что больше не осталось.
Еще неподалеку распивали алкоголь. Ну, такое. Однажды я прислушался к квартету пьющих, пока шел до магазина, а они там обсуждали, почему солистка от Шнура ушла.
Когда я сам нарисовался перед женщиной, держащей в руках, фотоаппарат, то понял, что произвел на нее тот же эффект, что все остальные люди во дворе. Насколько я понял по выражению лица, она прикидывала, высока ли вероятность покинуть район с тем же количеством денег и снаряжения, с каким она вышла из редакционной машины. И высока ли вероятность того, что все это отожмет у нее не кто-то, проходящий мимо, а именно я. Просто, когда я стригусь коротко, незнакомцы перестают стрелять у меня сигареты, иностранцы не спрашивают дорогу, а женщины не заходят со мной в лифт.
Сначала решено было устроить сессию в соседнем дворе, за столиком возле детской площадки, под кустом акации, но там уже сидели мужчины с пивом и рыжей питбулихой. Их, в принципе, можно было вежливо попросить подвинуться на десять-пятнадцать минут, и ничего бы не произошло криминального, разве что могли они дать несколько комментариев к происходящему, и эти слова их никак бы не отразились на снимках. Но нет, мы пошли в небольшую одностороннюю аллею из неизвестных деревьев вдоль дороги, запертой между полицейским общежитием, двумя помойками (крысы иногда пробегают, просто загляденье, чуть ли не с кошку), заброшенной стройкой и музыкальной школой. Здесь я два раза встречал местного сумасшедшего по кличке Русский — он любит рассказывать, как был то снайпером, то танкистом на Донбассе, обожает кричать в форточку: «Мы русские!!! Это Спарта!!!». Вот это был бы номер для фотографа — встретить вживе кого-то, чьими более тихими подобиями полнятся различные площадки в интернете со всех возможных политических сторон!
Конечно, все кончилось благополучно у газетчиков – уехали целыми и невредимыми и успели в срок, через год – полтора отомстили – пригласили в редакцию, где уже моя очередь была шугаться вахтера и путаться в дверях, коридорах и времени, потому что линолеум, двери, отчасти мебель — все там такое – слегка ретро. Но к чему это?
Отвечаю.
Везде можно нарваться на неприятности, даже не нарваться, а случайно прийти к ним.
Но вот есть у нас соседи, которые взяли в приюте самую занюханную собаку, дворнягу, которая такое пережила, что до сих пор не подпускает к себе чужих людей, а они смогли сделать так, чтобы она верила хотя бы им. Вот соседи, которые выходили уиппета со сломанной лапой, вот соседка, которая берет кошек на передержку, а затем раздает любому, кто откликнется. А вот другой сосед, испытывающий страх к ротвейлерам, потому что один из них по его словам, «рвал его на этапе», но затем сумевший пересилить свой страх и ездящий с моей собакой в лифте. А вот старичок, на которого накатил обморок посреди улицы — и сбежалось чуть ли не двадцать человек, и все стали вызывать «Скорую», сами нашли бинт и вату, чтобы остановить кровь из разбитой при падении головы. И это только один дом и его окрестности. И это — только люди. А ведь есть и местные достопримечательности, которые при всей своей исторической неценности совершенно прекрасны (ну, может, и не прекрасны, но забавны). Как-то так.
Пожалуйста, оцените пост, поставив "палец вверх" и ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ.
ЕЩЕ ИНТЕРЕСНОЕ:
Никакого секса. Чего еще нельзя делать в хостелах?
Если вы сняли жилье через Air'n'bnb в криминальном районе. Что делать?
12 фантастически дешевых путешествий в 2019 году
Как жить в любом городе мира и не платить за жилье ни копейки?
Удаленная работа: плохой wi-fi и сниженная мотивация. И все же это круто.
Больше материалов и лайфхаков о путешествиях — на нашем сайте.