Часть 8.
Полина сошла с поезда и стояла на платформе, всматриваясь в каждый силуэт.
Девочке, выросшей в Москве, знавшей историю многих ее уголков, дворцов и парков, было страшно, холодно и одиноко на этой чужой платформе.
Она могла войти погреться на станцию. Но Полина боялась разминуться с Осей, все еще не веря своему счастью, что скоро увидит его.
Через час с небольшим, с другой стороны платформы остановился поезд, который курсировал между Окуловкой и станцией Бор. После того, как все разошлись, Полина заметила немолодого худого мужчину, согбенные плечи которого уже было никогда не распрямить.
Мужчина посмотрел прямо на Полину и его потухшие глаза засветились особым светом. Так на нее смотрел только Ося. Они стояли с разных сторон рельс, продолжая рассматривать и, заново узнавать друг в друге знакомые черты. Все еще не решаясь, приблизиться друг к другу.
Издалека донёсся шум подъезжающего товарного поезда. И вот он уже налетел и вагон за вагон мчаться, разделяя их, разрезая реальность на два мира.
Полине были видны одни только ноги Иосифа. К нему по платформе приближался бегом какой-то человек.
Товарный был длинным и, она уже устала считать вагоны. Тридцать второй, тридцать третий, тридцать…
Поезд резко дернулся, взвизгнув тормозами и спустя минуту остановился.
Полина уже потеряла Иосифа из вида, пытаясь его разглядеть за людьми, бегущими от станции к товарному.
Она так и стояла на ветру спустя 10 минут, когда мимо нее прошли двое путейцев.
- Он не сам прыгнул, его толкнули, я уверен, было двое, а под поезд попал один, - молодой рабочий, почти мальчик, убеждал второго.
-Наверное, уголовники что-то не поделили. Или вот эту скрипку украсть хотел, но она тоже с тем высоким под поезд угодила.
В его руках, были остатки скрипки.
Той самой, что подарила Полина Осе на годовщину их свадьбы, выменяв ее на старинный книжный шкаф, из папиной библиотеки.
- Скрипка редкая, не только особого звучания, но и особого оттенка лака. Посмотрите, здесь монограмма от первого владельца, - рассказывал Полине продавец скрипки, старый профессор.
Эта монограмма и тот самый оттенок лака, единственное, что можно было разглядеть в этой груде окровавленных обломков.
Ноги подкосились, но голова не желала верить в худшее.
- Это какая-то ошибка. Вот и рабочий сказал, что это уголовники что-то не поделили. Ося тут ни при чем. Наверное, он сейчас подойдет. Ждет, пока разойдутся зеваки.
Удивительно, но за все то время, которое Полина продолжала ждать, она так и не зашла на станцию. Между тем начал идти снег.
- Ося, помнишь? Уже начался снег, а я была только в летнем пальто и маленькой шляпке светло-сиреневого цвета с тонкой вуалью.
Она создавала иллюзию, что меня никто не видит и придавала мне уверенности и сил. Там, на чужой, пронизанной ветром платформе.
Продолжение следует