В одну из поездок из Москвы в Ростов-на-Дону я познакомилась с интересной попутчицей. Мы оказалась в одном купе, и половину пути проехали только вдвоём. Поначалу женщина не располагала к беседе, сидела отрешённо и думала о чём-то своём. Я даже подумала, что на этот раз мне не повезло и придётся проследовать весь путь, равный 19 часам езды, молча.
Вдруг мобильник попутчицы звякнул, пришла СМС. Женщина прочитала и сказала:
- Бывшие коллеги поздравляют с днём рождения. Столько лет на пенсии, а они помнят, звонят, хотя там осталось очень мало тех, с кем работала. Все новые, молодые…
- Получается, что вы в свой день рождения оказались в дороге, - посочувствовала я.
- Да кто его знает, когда он у меня этот день рождения…, - и увидев на моём лице недоумение, продолжила, - Записали так, сначала в справке, потом в паспорте. Метрик никаких не было. Война была… Нас десять было у мамы. И записали всех нас, как родившихся 14 марта. Она посчитала, что будет хорошо иметь общий день рождения. 14 марта это её день рождения.
- Но она же знала, когда вы родились? – спросила я.
- Нет, не знала. Все мы у неё приёмные. Только две мои сестрички знали, кто у них были родители, остальные восемь и я в их числе, ничего не знали, ни родителей, ни откуда они и когда родились. Война не пощадила наше село. Так получилось, что после оккупации, дом, в котором жила мама со своей мамой остался чуть ли не единственным пригодным для жизни. Поэтому пришлось приютить у себя всех сельчан на то время, пока они строили и приводили в порядок свои хаты. Среди тех сельчан, кого приняли мама с бабушкой была и женщина беременная на последнем месяце. Она двойню родила, но не выжила при родах. Старая и слепая свекровь этой женщины ухаживать за детьми не могла. Поэтому подключились все, живущие в доме. Девочек назвали Валя и Галя. Пока жили все вместе, с детьми не было трудно, так как нянчили их все. Но когда сельчане отремонтировали и ушли в свои дома, новорожденных никто не взял. Ожидали возвращения с фронта отца девочек. Но война продолжалась ещё долго, а незадолго до дня Победы получили похоронку. Не вернулся с фронта и мамин отец. Валя и Галя были первые мамины и бабушкины дети, но они не были старшими, наоборот, были младше всех. Вскоре сельчане обнаружили подорвавшуюся на минах цыганскую кибитку с двумя выжившими примерно годовалыми детьми. Вот среди этих двоих была и я. Как видите, ничего цыганского у меня нет, но другая девочка явно была цыганкой. Любой её назвали. Когда Люба повзрослела очень уж она переживала, что не такая, как мы и на маму совсем не похожа. А соседи её иначе, как цыганочка и не называли. А вот как я в эту цыганскую кибитку попала, неизвестно.
К окончанию войны семья уже состояла из десяти детей. Одного пятилетнего мальчика привезли из соседнего села, где он появился неизвестно как и откуда. «Вам до кучи, - сказали, - скоро детский дом в районе откроют, сдадите туда» Историю появления остальных четверых детей я не знаю. И мама и бабушка мало об этом говорили, да и мы не расспрашивали
Мама была тогда молодой девушкой, ей едва только двадцать исполнилось. Замуж она так и не вышла. Своего жениха не дождалась с фронта, а предложения были, но с условием, что детей отдаст в детский дом. Мама на такое не соглашалась и даже, когда приехали из района, чтобы забрать детей, она не отдала. Когда второй раз приехали, я хорошо помню. Мне уже лет восемь было, в школе училась. Тогда мы все собрались и убежали прятаться в овраг. Боялись, что заберут нас от мамы.
Работала мама в колхозе комбайнёром. Помню, как во время жатвы мы почти всем детским составом носили ей обед и ужин. Очередь у нас была, кто понесёт, но всё равно все старались идти, хотя и было это не близко. Нам нравилось видеть её, управляющую такой большой махиной. Пока мама ела, а мы, девчонки, были с ней, мальчишки с восхищением общупывали комбайн, мечтали стать комбайнёром. Один из них, Виктор, осуществил мечту, так и работал всю жизнь комбайнёром, был передовиком, газеты писали о его успехах. А второго, Лёню, направили в Суворовское училище, аж в Казань. Так он стал военным, до полковника дослужился.
А мама недолго была на комбайне. Стало больше мужчин в селе, пришлось им уступать место. Но всё равно работала она от зари до зари. Пока бабушка была жива, нами занималась, а потом и мы сами подросли, старались всё по дому делать самостоятельно. Все девчонки умели доить корову, перегонять через сепаратор молоко, получая сливки, взбивать масло, делать творог. Кроликов держали. Корм для них это была наша забота. Рвали траву, заготавливали сено на зиму. Были куры и утки. В общем, всё, как и положено на крестьянском подворье.
После седьмого класса меня направили в ремесленное училище в областной город. Была там на полном государственном обеспечении. Там нас всех кормили, одевали, жили мы в общежитии. Неплохо всё было. Специальность получила фрезеровщика, но проработала меньше года. Жених мой, тоже из нашего села, отслужил в Армии и оставшись сверхсрочно, приехал в отпуск и увёз меня с собой. Служил он в Германии и меня туда привёз. Три года в ГДР, потом в Союз вернулись, мужа в академию направили. В Москве жили, дали нам там комнату в семейном общежитии. К тому времени у нас сыночек уже был. Поступила в педучилище, но закончить не удалось. Ещё один сыночек родился. Так что, на учёбу времени не оставалось. Надеялась, что потом, как подрастут дети, удастся хотя бы техникум закончить. Нет, не удалось. После академии столько мест поменяли! Где только служить не пришлось! Дочку свою в Читинской области родила, а самую младшую – в Винницкой. Четверо у меня детей. Муж замечательный был, Царствие ему небесное, добрый, меня любил. Дети наши тоже выросли хорошие. В семье лад и порядок был.
Но вот того, что мне очень хотелось, не получилось… Не знаю, как это маме удавалось… Я о совместных ужинах говорю. Во сколько бы мама не вернулась с работы, мы её ждали всегда и до её возвращения не ужинали. А потом накрывали стол и всей семьёй трапезничали. Ели, общались, обсуждали новости, кого-то мама хвалила, кого-то могла и пожурить. Помню, как старались всё делать так, чтобы маме понравилось, чтобы она похвалила за ужином. В школе учились по разному, кому-то хорошо давалась учёба, а кому-то плохо и мама это понимала. Поэтому за одну и ту же оценку, тройку или четвёрку, кого-то хвалила, а некоторым говорила., что могли бы постараться и лучшую оценку заработать.