Вечерами Светлана смотрела фильмы о путешествиях. До тех пор, пока не начнут слипаться глаза, чтобы выключить ноутбук и сразу забыться, уснуть. Иногда ей это удавалось. Иногда – нет, тогда лежала и думала, представляла те страны, города, тех необычных или обычных людей, о которых рассказывалось в фильме…
Но неизбежно мечтания о дальних странах спотыкались о мысли, от которых она и бежала в эти страны… Об одиночестве… Собственно, всё остальное, все её беды и проблемы и проистекали из одиночества.
Она думала о своём одиночестве и не понимала, за что же оно ей дано.
Ну, как это всё случилось? Она единственная дочь, родителей давно нет на этом свете, не говоря уж о бабушках-дедушках. Замужем была и развелась. Детей нет. Работает она в одном из отделов местной администрации. «Начальник среднего уровня», что уже не предполагает особо дружеских с кем-то отношений. Подруг не бывало и в детстве…
И вот ей сорок два, и она одна. И очередной фильм про индейцев Амазонии закончился, а она не уснула. И думает теперь о том, что там, в Бразилии, на берегах Амазонки, в страшных непроходимых джунглях люди живут счастливо – потому что вместе, своим племенем, своей семьёй. А она даже не знает, как зовут соседей по лестничной площадке… И ведь она сама в этом виновата. Но… не идти же знакомиться. И уже ничто – ни книги, ни фильмы не помогают от таких мыслей. Не помогает даже церковь, куда заходит она иногда, чтобы поставить свечку и постоять на какой-то непонятной, но красивой до слёз службе…
Так было вчера, и позавчера, и уже много дней и ночей…
Сегодня она смотрела фильм про «маленького Будду» - человека, живущего то ли в Тибете, то ли в Гималаях. Он самый маленький человек в мире. Местные жители почитают его как божество, называют «маленьким Буддой». Он живёт с родителями в какой-то лачуге. Когда его выносят в город, люди не видят в нём человека, они видят в нём «маленького Будду», приносящего счастье, и стараются коснуться его…
- Я бы хотел иметь друга, но люди не хотят дружить со мной, потому что я маленький и потому что «Будда». Но я человек…
Говорил в камеру этот человек двадцати с чем-то лет. Ковылял по своему убогому дворику, улыбался…
И Светлана почувствовала, как текут слёзы по её щекам…
- Я хожу в храм Будды и прошу, чтобы он исполнил мои мечты. Будда помогает мне… - Маленький Будда споткнулся, посмотрел вниз, на свои крохотные ступни в детских тапочках (вернее это камера оператора «осмотрела» его сверху вниз), и, виновато улыбаясь, сказал чужим голосом на чужом языке: - Он не всегда мне помогает…
… Светлана рыдала от жалости к маленькому Будде. Впервые за много ночей она не вспомнила о своём одиночестве.
«Господи, помоги ему, дай ему друга, Господи… Услышишь его молитвы», - шептала она.
Утром, перед работой она зашла в храм. Помолилась перед иконами, поставила свечку. Спросила у старушки за свечным ящиком:
- Скажите, пожалуйста, как можно исповедаться?
- А ты крещёная ли? - ответила старушка вопросом.
- Крещёная…
- На исповедь приходи в субботу, дак сразу и причастишься, - участливо сказала старушка, но добавила построжевшим голосом: - Если батюшка допустит, конечно.
- Спасибо вам, - сказала Светлана.
- Дак ты приходи, - окликнула её старушка.
- Приду.
… В далёкой горной стране, в Непале, рано утром отец нёс на руках маленького Будду в храм. Уже несколько дней за ними повсюду следует съёмочная группа – шумные богатые иностранцы. Они снимают каждый шаг маленького Будды. Ему и его родителям это не очень нравится, но иностранцы хорошо платят. На эти деньги можно пойти на местный рынок и выбрать любую еду и одежду…
Он снял свои крохотные тапочки, проковылял к статуе равнодушного Будды, огромного, как гора, и благоговейно опустился на колени…
Он понимал, что люди никогда не будут считать его таким же, как они, человеком, что он навсегда, до конца своей жизни – одинок. Но у него хотя бы есть родители. Есть большой Будда… И он молился о тех людях, которые выглядят, как все другие люди, живут в таких же домах, ходят на работу, но при этом одиноки… Он молился о том, чтобы не было горького печального одиночества… И он почувствовал прикосновение Бога. И когда он вышел из храма, и иностранцы на плохом английском спросили, как он помолился, он ответил, что сегодня Бог услышал его.