или «то ли мальчик, то ли девочка».
Я не люблю 8 марта и, наверное, никогда не любила. Смотрю сейчас на свою дочь и очень радуюсь тому, что из неё таки получилась «девочка». Это, наверное, здорово. И здорОво.
Если мы попытаемся разобраться в истории этого самого «8 марта», то обнаружим несколько версий, большинство из которых связаны с Кларой Цеткин.
Дальше варианты разнятся — от забастовок проституток против неравенства и призывов к социалистическому единству барышень всего мира и до, вы не поверите, празднования, собственно, Пурима (который пришёлся тогда как раз на 8 марта). В общем, будем честными, как было на самом деле вряд ли мы когда-нибудь узнаем, да и это не особенно важно. Значение имеет скорее «обывательское» восприятия этой даты как некоего «международного женского дня», то есть праздника, посвященного «прекрасным дамам».
Посмотрим вокруг: феи, чудесные, цветущие, с букетами, чаще всего уже несколько подшофе, но прям-таки невероятно милые. Непременно с кавалером под ручку. Пальто (было бы теплее — было бы длинное платье), высокие (умерено, учитывая погодные условия) каблуки, красивый платок и, возможно, шляпка. Ну и кавалер, конечно. Тоже при параде.
Всеобщее восхищение, много добрых слов, букеты, конфеты и прочие радости жизни: «Будьте счастливы! Радости и любви! Расцветайте и будьте самыми красивыми! Наши дорогие любимые.».
Для таких как я этот праздник не то, чтобы ад, но явный повод взгрустнуть. Так получилось, что я человек с андрогинной внешностью и, возможно, не только внешностью.
Я всегда «дурила».
Я ходила неправильно (это «починилось» балетом и танцами, но если где-то есть бордюр...), неправильно двигалась в целом (йога, балет и, опять же танцы), неправильно смотрела и говорила, неправильно думала (вот думаю я по-прежнему неправильно, но теперь это фича, а не баг).
Куклам я предпочитала плюшевых зверей (позже — книги, конструкторы и паззлы), а сверстникам (и особенно «правильным девочкам») - пожилых собеседников. В то время как «нормальные» играли в свои игры (или делали что-то ещё, что правильно, я не особенно в курсе) я раскладывала по алфавиту карточки дипломников в «Менделеевке» и наблюдала за ростом культур в «Биоорганике».
Я хотела на «боёвку» и верховую езду, но мне отвечали, что это «не для девочки».
Отец в какой-то момент, глядя как я с упоением собираю наклейки для «Panini», сказал, что скоро мне всё это будет не интересно и в голове будут одни платья и мальчишки.
«Мальчишки» были, его правда. Но вот наклейки и другие коллекции по-прежнему вызывали много больше интереса, чем что-либо розовое и в рюшечках. Курить за школой с ребятами было намного интереснее, чем обсуждать кто на кого как посмотрел и кто в кого «втюрился».
С первым своим мужчиной я убедилась, что до этого была девственницей. Плюшевые звери, паззлы, наклейки и упорядочивание всего, до чего только можно было дотянуться, по-прежнему были интереснее кокетства, флирта и прочих «правильных женских дел».
Я читала, смотрела, изучала. «Правильные» красились и одевались «как положено» и ходили на свидания.
Я ходила в горы, ездила стопом, жила на улице и предпочитала комуфло и берцы. Умение выживать и адаптироваться практически к любой ситуации выросло весьма солидных объёмов, чего никак нельзя было сказать о моих «верхних девяносто».
Мама почему-то очень боялась, что я сменю пол, но я абсолютно точно, без всяких сомнений, ощущала себя девушкой. В 20 я родила замечательную дочь, которую очень люблю, которой очень горжусь и которая (да, и я этому рада!) «нормальна».
Практически все принимали меня за лесбиянку, а мне нравились исключительно мужчины. Причём очень немногие. Ладно, что уж там. По пальцам перечислить. Одной руки. И нет, я никогда не понимала ни концепции «ну это же просто секс», ни идеи сложного флирта и вот этого-всего, которое с кокетством, конфетами-букетами и непременно «под ручку». Что не мешало (и не мешает) мне прекрасно видеть, что меня хотят чисто физически. А вот любила (и люблю) я всегда сильно и абсолютно. Без хоть какой-то концепции непременной «игры во взаимность».
8 лет я прожила нормальной «семьёй». С восхитительным человеком, который и сейчас остаётся, безусловно, одним из самых близких друзей.
Знаете, очень обидно, когда ты спукаешься по лестнице в фитнес-клубе, слышать от дядьки, идущего мимо что-то вроде «тут что, слёт из Таиланда что ли? Ах, погиб <название клуба>, чтоб я сюда ещё раз...».
Мне не отсыпали, увы, «идейно верного» бюста и нежных черт лица. Я предпочитаю одежду «унисекс», хотя прекрасно умею в «платья и каблуки». Мне удобнее короткие стрижки (вплоть до нескольких миллиметров), длинные волосы, как мне кажется, просто непрактичны. У меня совершенно женская фигура, походка и пластика. Но увы-увы. Я вечный «подросток лет 16ти». И историй о таких «запутках» окружающих у меня масса. И они достаточно обидные (хотя по мне никогда этого не скажешь).
Нет, я давно не грущу по поводу того, что моё «8 марта» это исключительно наблюдение за теми, кого поздравляют и теми, кто поздравляет. Но... осадочек всё равно остаётся. Сложно, когда ты хочешь-не хочешь, а «то ли мальчик, то ли девочка».
Я думаю, что люди, которые по тем или иным причинам выглядят так как выглядят и находят в себе смелость признавать свою некоторую «отличность» достойны всяческого уважения. К сожалению, у нас складывается так, что те, кто отличаются — вечные изгои. Вот только дело в том, что я не выбирала ту, к примеру, внешность, которая есть. Как и гормональный уровень или «склонности» темперамента (излишнюю агрессивность, к примеру). Как и многие другие, такие, похоже на то, о чём рассказываю я.
И да, я абсолютно уверена, что каждого, любого можно любить. Таким, какой он есть. Таким, каким он выбрал быть. Ведь выбираем мы не уровень «феминности» или, скажем, «выработки тестостерона», а человека. Такого, рядом с которым хорошо.
А остальное, ей-богу, примерно как история про Клару Цеткин и возникновение этого самого «8 марта». Кто знает, как оно там на самом деле, да и имеет ли это значение.