Глава 9 (окончание)
— Давай Колян, как в армии — 40 секунд.
— Сереж, они и в армии были?
— Полная легенда, а как же, иначе расколют; и так, видишь, раскалывают.
На платформе разыгралась душераздирающая сцена прощания.
— Пока мальчики, на обратном пути к нам.
И, из, уже уходящего состава.
— Бесплааааатно…
Цыганка с улыбкой наблюдала за происходящим.
— Так любовь и покидает нас, как этот поезд. Ну что познакомимся — я Катя, чур, на ты.
Когда знакомились, задержала взгляд на Наташе, прошептала: «Она из наших».
— Слушай Кать, видишь, мужик бродит как неприкаянный, хоть жара, а в пиджаке?
— И что он?
— В поезде следил.
— Да, и щас посматривает, пойдука я ему погадаю. А вы на тот пригорок идите, к дубу. Делайте вид, будто вещи перебираете.
У дуба Колян с Вано тут же свалились недвижимыми телами, и только постанывали. Как говорится: «дали дуба».
— Так им и надо. Ну что ребят, перепакуем вещи; кстати, давно пора.
— А гитара где?
— Да вон лежит около тел.
— Первая и вторая порваны.
Вано вскочил. Он, молча, разводил руками, весь вид его выражал отчаяние и чувство вины перед обществом.
— Ну и что теперь делать? Где в селе этом струну найдешь?
— Ммммм…
— Ладно,… купила я запасные струны, продавец, спасибо, посоветовал.
— Настя, Настенька, Настюша…
Переполненный чувствами Вано, попробовал заключить Настю в объятия.
— Спокойно сэр рыцарь, вы не в купе у проводниц. Смотрите, лучше, что Катя делает.
Цыганка подошла к мужчине, но он досадливо отмахнулся от нее, но та продолжала приставать. В какой-то момент мужчина обернулся, чтобы дать ей отповедь, или, попросту послать; их глаза встретились, и он передумал. Они сели на скамейку, где началось гадание. Мимо прошел усатый милиционер, посмотрел, и пошел дальше. Получив положенную плату, цыганка направилась в сторону путников, а мужчина решил подремать на солнышке. Милиционер стоял на дороге, и поманил Катю к себе. Они поговорили, милиционер погрозил ей пальцем, и отпустил.
— Давайте отойдем немного отсюда.
Шли медленно, потому что рыцари не могли идти прямо, и, периодически, падали друг на друга.
— Так не пойдет; им надо полечиться, да и нам подкрепиться не помешает.
Подошла к дому, постучала в ворота; вышла полная улыбчивая женщина. Поговорили. Катя показала, вначале на ребят, потом на двух страдальцев. Хозяйка понимающе кивнула и ушла, прикрыв ворота. Через несколько минут появилась с двумя пакетами. Поманила пальцем Вано, тот, оживившись, подошел к ней и взял пакет. Заглянул: в нем оказалось три бутылки молока, булочки, пирожки и ватрушки.
Когда Вано поднял голову, на его лице было написано такое скорбное разочарование, что хозяйка не выдержала и прыснула. За ней звонким смехом залилась Катя и остальные. Даже Коля не смог сдержаться.
— Ой, милый, извини, перепутала; вот твой, а этот отдай в обрат.
В новом пакете была большая бутыль самогона, соленые огурцы, колбаса, хлеб и яблоки.
— Вот, другое дело; детям — мороженое.
Рыцарь погрозил пальцем цыганке, поняв, кто заправляет такими шутками; та показала ему язык.
— Пойдемте в сторону.
Колян с Вано сделали по большому глотку из бутыли. После этого можно было наблюдать воскрешение, если не из мертвых, то из очень тяжелого состояния.
— Эх, если бы все остальное так просто лечилось. А, Серень?
— Не у всех так просто, как у этих. Бывает, что на скорой увозят, или на кладбище. А духам все нипочем.
Перешли через поле, и остановились в восхитительной березовой роще.
— Смотри Насть, вот бы Есенин здесь разгулялся.
— Особенно с нашими сэрами.
— Значит так, девочки и мальчики, давайте поговорим. Для начала, покажу вам, что мне досталось во время гаданья. Она дала два документа Сереже.
— Так, паспорт, удостоверение. Ничего себе, Витек! Комитетчик, подполковник!
— А это было в другом кармане, ну это не важно…
— А что это?
— Деньги… Ты вот на это посмотри.
— Украинский паспорт, и, позырь Витек, он еще и полковник госбезопасности Украины!
— Разносторонний человек. А что с ним?
— Он очнется, но не будет ничего помнить. Искать никто не будет; хозяйка вычеркнет его из жизни, как вы вычеркиваете ошибки из сочинения. Свою поганую жизнь закончит в больнице.
— Он превратится в такое чудище, что все врачи с ума сойдут.
— Нет, это был человек. Если бы это была нежить, я бы почувствовала; цыганки все немного ведьмы.
«Ну, ты то, не немного» — подумала Настя.
— Ну, Кать, ты и фокусница!
— Я фокусница? Ты видела, я с ментом говорила? А заметила, как он деньги забрал? Вот это, называется — настоящий фокусник.
— Как, милиционер…
— Извините Кать, она еще у нас наивная…
— Это ничего; я тоже была наивной, лет до пяти.
— Так, что дальше?
— Путь через Симферополь вам закрыт. Предлагают пойти вместе с табором, через степь, до Феодосии. Там свернуть, и вдоль берега до Ялты, ну а там…
— Кто предлагает?
— Буль-баши, он послал меня, чтобы привести вас, и дал мне эти серьги.
— А кто ему сказал про нас?
— У Буль-баши не спрашивают.
— Знак Луны, знак Изиды, которая владела камнем. А не приведет ли нас ее посланница прямо в пасть льву, вернее, львице? Может без нее доехали бы нормально, а этого одного и так бы окучили.
Начались споры, их решила Наташа.
— Решение должен принять Сережа.
Все замолчали. Слышалось только громкое чавканье со стороны гастрабайтеров-рыцарей.
— Вот кому хорошо, потому что все по фиг.
Сэр Бельянис обернулся:
— Я, и сэр Гарет, мы все слышим. Но зачем встревать в вашу беседу, если нам нечего сказать. Мы должны идти за вами, а куда — это ваше дело.
— А, если бы, у вас, лично, Сережа спросил совета?
— Я бы посоветовал ему выбросить камень, и пойти домой. Шутка.
— Ну и шутки у тебя, сэр Бельянис.
— Да чего с алкашами разговаривать.
Наступила пауза. Настя с беспокойством посмотрела на рыцарей, сама, испугавшись, слишком резкого выпада. Бельянис спокойно ел, а сэр Гарет весело подмигнул ей.
Сережа поднялся, тряхнул головой.
— Я решил: мы пойдем с табором. Нас вычислили — это ясно; надо опять сворачивать с торной дороги. Второе: если бы богини хотели отнять камень, они могли без проблем это сделать, так что…
— Правильно. Ладно, кушайте детки, набирайтесь сил.
С этими словами, Катя направилась к бродягам. Уже через минуту, все трое весело болтали и закусывали. Через две, Колян уже обнимал цыганку. Насте, к ее удивлению, это не нравилось. Конечно, она не воспринимала всерьез рыцарство Бельяниса, но все же…
Попивая молоко и закусывая разной сдобой, обсуждали последние события.
— Это и есть цыганский гипноз — серьезная штука: человек выкладывает бабки совершенно добровольно; не докопаешься. Наука то не верит!
— Просто, не надо смотреть в глаза.
— Легко сказать. Орфей, и этот бурсак у Гоголя тоже знали, что нельзя смотреть, но не сдержались. Да ты Витек, небось, и «Вий» не читал.
— Фильм смотрел.
— Книга — это другое; кстати, там, где «Бульба», «Вий» тоже есть.
Наташа подошла к березе, и прислонилась к ней.
— Смотри Серень, Натаха энергию собирает; она рассказывала про это. Слушай, а она похорошела, конкретно.
— Свежий воздух действует.
— Ты отрицаешь очевидное — это подозрительно! Кстати, она давно по тебе сохнет.
— Это тебе рассказал человек, который поклялся не открывать эту тайну?
— Да у Насти есть свои недостатки, но я рад, что она проболталась Наташе.
— Я, в общем, тоже. Ну что, пора в дорогу.