Продолжаем разоблачение русофобского бреда, из которого состоят наши учебники истории.
Вы никогда не задумывались, почему все до единого рассказы о «кровавом разгроме Новгорода Иваном Грозным» в наших учебниках или СМИ всегда резко обрываются январем 1570-го года? Почему после этого Новгород словно бы растворяется в небытии и более никем и никак не упоминается — равно как пропадают все упоминания о местонахождении государя?
Происходит это потому, что уже в феврале 1570 года государь Иван Грозный принимает решение о переносе столицы своей державы в завоевавший его любовь Великий Новгород!
Ибо, как рассказывает Вторая Новгородская летопись:
«В лето 7078, месяца марта в 13 день, на пятой недели Великого поста, за две недели Христова дни, после государева разгрома в Великом Новгороде, на Торговой стороне, от Волхова все дворы очистили, нарядили площадню, а ставити на том месте двор государев.»
И "стали ставить" не просто двор, а нечто невероятное, совершенно эпических размеров!
Это строительство подробно описано в исследовании археолога Александра Семенова «Древняя топография южной части Славенского конца Новгорода», опубликованном в 9 выпуске «Новгородского исторического сборника» еще в далеком 1959 году. Цитирую (самое интересное выделено жирным шрифтом):
«Торговая сторона Новгорода была взята Грозным в опричнину. Здесь он имел два своих двора. В Никитинском дворе Грозный начал жить в 1571 году, а к строительству Большого двора на Дворище, место, под который было отведено в 1570 году, приступили в 1572 году: «Месяца июня в 15, в неделю заложил государь избы ставити на своем дворе на Дворище» (Новг. 2 летопись). По-видимому, центральным местом Большого двора был южный район Дворища, возле церкви Жен-Мироносиц, что видно из летописного текста под. 1572 годом: «Да того же месяца в 2, в субботу на Дворищи колокол новой поставили у Жен-Мироносиц, у двора государьского, на четырех столбах на переклади» (Новг. 2 летопись). Следовательно, двор Грозного находился там, где в XI веке стоял дворец Ярослава Мудрого.
Строительство изначально было задумано как исключительно крупное предприятие. Об этом можно судить по количеству отведенных под Большой двор дворов и мест:
Дворище, Железная и Отцовская улицы — 40 дворов, Михайлова — 38 дворов и 2 дворовых места, Славенская — 18 дворов, Виткова — 35 дворов, Нутная — 32 двора и 1 место, Варежская — 44 двора, Павлова — 26 дворов и 3 места дворовых, Кироиванская (неполный перечень) — 2 двора. Всего 235 дворов и 6 дворовых мест (без дворов Кироиванской и возможно Кончанской и южной: части Славеяской улиц, утраченных в ПК).
Отведенная территория, отмеченная в ПК, занимала площадь до 14 гектаров. Но, очевидно, вся территория Государева двора была больше, так как ПК сохранились не полностью»
Дворец размером в 14 гектар — это не хухры-мухры, это половина московского Кремля!!! В таком дворце легко могли разместиться и все государственные службы, и царская свита, и армейские полки, и вся семья: двор царицы, дворы сыновей государя. То есть, Иван не просто собрался устроить себе на Волхове маленький выездной домик — он явно собрался сюда переселиться. Полностью перенести в Новгород русскую столицу.
Впрочем, почему собирался? Перенес! Уже в 1571 году (всего через год после «погрома»!) поселившись вот здесь, за белыми арочками:
Стремление Ивана Грозного переехать в полюбившийся Новгород оказалось столь велико, что он даже не дождался окончания строительства — постоянно приезжая сюда, общаясь с людьми и священниками, принимая участие в праздниках, следя за благоустройством своей новой столицы, в которой расширялись и спрямлялись улицы, ремонтировались старые крепостные укрепления и возводились новые. Царь приезжает сюда с семьей, со свитой, одаряет новгородцев льготами и святыми иконами.
1571 год, Новгородская вторая летопись, с. 164-165:
«7079. Да того же месяца, июня в 23, в неделю, архиепископ Леонид, и архимандрит Юрьева монастыря Феоктист, да московский архимандриты Феодосей да Симонова монастыря Иев, и все игумены новгородские, и священници, и мужи, и жены с младенцы встречали Пречистую Владимирскую ... и за иконою шел царь православный Иван Васильевич, да его сын Иван Иванович большей...
Да того же месяца Царь православный Иван Васильевич, да и царевич Иван Иванович пировал у Владыки.»
Новгородцы с благодарностью отдаривались:
1572 год, Новгородская вторая летопись, стр.167
« ...декабря 24, в понедельник, приехал Царь православный Иван Васильевич, да с ним царевич большей Иван Иванович, да с царевич меньшей Феодор Иванович, в Великий Новгород, миром, на шестом часу дни. И встречал Государя Владыка, со кресты, архимандриты и игумены всем собором на Великом мосту, у Креста. Да того же дни Государь обедню в Софии слушал, да назавтре, вторник в 25, в Рождество Христово, Владыка и архимандриты и игумены и священницы ходили ко государю с образы, челом бити, на Никитине улицы, и Государь образы принял, ели у Государя хлеба того дни.»
Любовь и преданность новгородцев произвели на царя столь сильное впечатление, что еще в 1570 году, сразу после отъезда (!), Иван Грозный повелел отлить для Новгорода новый огромный колокол. Оный был изготовлен в Александровской слободе знаменитым литейщиком Иваном Афанасьевым. Через год подарок был готов, и к середине 1572 года доставлен в Новгород.
1572 год, Новгородская вторая летопись, с.171:
«В лето 7080, месяца сентября в 30 день, в неделю, повелением Царя-Государя Великого князя Ивана Васильевича, слип бысть сей колокол новой в Великий Новгород, в Слободе».
Лучше всего жизнь Новгорода после «погрома» описана в романах «Дорога цариц» и «Царская любовь» — посему желающим узнать подробности советую просто почитать эти книги, мы же здесь подведем первый итог.
Так почему учебник обрывает рассказ о «Новгородском погроме» февралем 1570 года?
Главная проблема шарлатанов от истории состоит в том, что исторические документы при полном их цитировании создают у людей неправильное, с точки зрения русофобов, впечатление об исторических событиях.
Приведу простой пример.
После прочтения фразы: «По приказу московского правительства в деревню Гадюкино пришли бульдозеры, которые разрушили вековые избы, снесли сады, засыпали погреба, а затем на этом месте строители возвели новенькие городские кварталы с магазинами, школами и стадионами» — после такой фразы московское правительство, само собой, покажется читателю человеколюбивым и доброжелательным. Но стоит только отрезать вторую часть предложения (про строительство) — и правительство начинает выглядеть злобными и кровожадными людоедами.
Вот именно такими махинациями с документами и занимается наше Министерство Образования, рассказывая школьникам о русской истории. Недомолвки, передергивание, сокрытие археологических данных и даже игнорирование энциклопедических статей.
Документы утверждают, что государь собрался превратить Новгород в новенькую, сверкающую красотой и богатством столицу?
Ну так получи, школяр, комментарий от историка по поводу начала работ по благоустройству!
И вроде даже как не вранье. Ибо про «работы нулевого цикла» упомянуто в доброй половине тогдашних летописей. А что происходило далее, после сноса старых построек -- про это наши учебники предпочитают помалкивать в тряпочку.
Однако жизнь продолжалась — в 1571 году на Русь пришла страшная беда. К Москве прорвались крымские татары и устроили в оной огромный пожар. Город сильно выгорел, вдобавок значительная часть южных земель оказалась разорена набегом. После чего уверенная в слабости России Османская империя стала готовить новый, сокрушительный поход, который окончательно уничтожит Русь. Турки заранее праздновали победу: выписывали дарственные грамоты мурзам на русские земли, назначали султанских наместников в русские города и беев на посты при новом, московском дворе; раздавали купцам разрешения на торговлю на рынках всего Поволжья.
Россия со своей стороны тоже готовилась к тяжелой войне. Царь объявил всеобщую мобилизацию, отправляя на южную границу все доступные силы. Столица перестала казаться безопасной, москвичи вывозили из нее жен, детей и личные ценности как можно дальше.
Царь Иван Грозный поступил точно так же. Он отправил государственную казну и всю свою семью в укрытие, каковое счел самым безопасным во всей огромной державе.
Попробуйте угадать, что это за место?
Может быть, хорошо укрепленная Александровская слобода? Или многолюдная Вологда, спрятанная за полноводными реками, укрепленная высокими стенами? Или неприступный Кириллов монастырь, который царь постоянно одарял вкладами? Или Белозерск с его огромной новенькой крепостью? Или, может быть, Суздаль? Углич? Ярославль? Тутаев?
Как бы не так!
Открываем Пискаревскую летопись, за 1572 год и изумленно читаем:
«Лета 7080 виде царь крымский гнев Божий над русскою землею попущением Божиим за грехи наша. И прииде царь (турецкий) с великими похвалами и с многими силами на Русскую землю, и расписав всю Русскую землю, кому ждо что дати, как при Батые. А князь Великий в ту пору был в Новгороде в Великом со всем, а на Москве оставил Велики князя Василия Володимеровича Дмитровом»
1572 год, Новгородская вторая летопись, стр.170:
«В лето 7080, мая 31, Государь и царевичи приехали в монастырь ко Спасу на Хутыню на четвертомнадцатом часе дни, и стречал его игумен Варлаам всем собором, и в те же поры во все колоколы звонили; и царевичи были в церкви и молились Спасу и пречистей Богородицы и преподобному Варламу, а Государь стоял у церковных дверей у стороннех, где лежит чудотворец Варлам; … А царицы Анны было занято в монастыре восем келей, стояти княгинем и боярыням, а сказывают приехала государыня в монастырь на первом часи ночи, а келии заняты были на правой стороны да и досками загорожены с монастыря; и Государь в монастырь ночевал у Спаса, и с царицею и с царевичи. А месяца июня, в 1, в неделю, приехал Государь в Новгород и с царевичи, на четвертом часи дни; и владыка новгородский стречал Государя со кресты на Великом мосту, со архимандритом, игумены и со всем собором, и молебен пел на мосту; да со Государем два архимандрита Сергиева монастыря Феодосей да Симонова монастыря Иев».
Так что, хотите верьте, хотите нет -- но самым безопасным местом во всей России для себя лично, для своей семьи и для государевой казны царь Иван Грозный счел город Великий Новгород на Волхове!
Так что, как ни крути, но получается, что летом 1572 года маниакально мнительный и страшащийся заговоров царь Иван IV нисколько не опасался ни мести новгородцев, известных по всей ойкумене своим буйным нравом и озорством ушкуйников, ни их традиционного бунтарства и самовольства. Государь был целиком и полностью уверен в преданности новгородцев — уверен даже более, нежели в преданности всех прочих городов и весей!
Судя по всем этим поступкам — Иван Грозный вообще не догадывался о том, что двумя годами ранее он учудил в Новгороде кровавый погром, перебив половину жителей и снеся город чуть ли не до основания! И что в этом разрушенном и истерзанном Новгороде ему нужно хоть чего-то и кого-то опасаться!
Надо сказать, новгородцы тоже ничуть не подозревали о случившемся в 1570 году «погроме». Ибо, когда осенью 1572 года Иван Грозный лично отправился со своей свитой отбивать нападение шведов на Ливонию, оставив свою казну и семью на милость новгородцев — оные доверия не обманули и царские сокровища сберегли.
Но если ни Иван Грозный, ни сами новгородцы ничего не знали о «новгородском погроме» уже спустя 2 года после этого события — то что же тогда случилось в январе 1570 года?! Откуда возникают подобные противоречия?
Давайте перечитаем сохранившиеся документы, игнорируя бессвязные бабские истерики русофобов и обращая внимание только на сухие факты.
Итак, 1568 год. В этом году сторонниками государя раскрывается заговор Федорова-Челяднина, приведший к ряду казней. В том же году церковные иерархи через свой церковный суд низлагают худородного царского ставленника митрополита Филиппа.
Лето 1569 года. Из Новгорода к царю является боярин Петр Волынец, каковой сообщает, что заговор не искоренен — теперь его возглавили епископ Пимен, коего царь не допустил до кафедры митрополита, и князь Старицкий, двоюродный брат царя.
В ходе расследования донос об измене подтверждают новгородцы из свиты князя Старицкого — князь Пётр Данилович Пронский и боярин Пётр Васильевич Морозов-Поплевин. Они даже добывают для царя «целовальную» грамоту заговорщиков, в которой те клянутся в верности королю Сигизмунду, и в этом документе есть все имена и подписи.
Октябрь 1569 года — Иван Грозный вызывает брата и сообщает, что заговор раскрыт. Князь Старицкий возвращается домой и принимает яд.
Декабрь 1569 года — Иван Грозный, взяв с собой все 5 сотен опричников, выступает к Новгороду. Поскольку стало известно, что заговорщики предполагают убить митрополита Филиппа — Малюта Скуратов скачет в Тверь, но спасти царского протеже не успевает. Зато ему удается арестовать убийц Филиппа: пристава Стефана Кобылина и игумена Филофея (за свое преступления оба сосланы в отдаленные монастыри)
Январь 1570 года. Иван Грозный прибывает в Новгород, в котором уже знакомые нам новгородцы — князь Пётр Пронский и боярин Пётр Поплевин — начинают облаву на мятежников. Горожан же, согласно знаменитой «Повести о походе Ивана IV на Новгород в 1570 году», царь призывает пред свои очи и торжественно уверяет в своей к ним любви и своем покровительстве. Он предупреждает, что намерен обратить свой гнев на епископа Пимена — предателя Родины и христианской веры, и его подельников — изменников и клятвопреступников. Невиновным же горожанам за свою безопасность можно не беспокоиться.
Вот как эта встреча описана в оригинале (без перевода):
«Повеле государь изо всякой улицы по лутчему человеку поставити пред собя. И благочестивый и христолюбивый государь царь, возрев на них милостивым и кротким оком, сказа им сице: «Мужие, жителие сего Великого Новаграда, вси, иже ныне оставшии во граде! Молите всемилостиваго и всещедраго человеколюбиваго господа бога и пречистую его богоматерь владычицу богородицу и всех святых его о нашем благочестивом царьском державстве, и о чадех моих, благоверных царевичах, о Иване, о Феодоре, и о всем нашем христолюбивом воинстве, чтобы нам господь бог подаровал свыше победу и одоление на вся видимыя и невидимыя враги наша и супостаты. А судит бог общему изменнику вашему и моему владыке новгородскому Пимину, и его злым советником и единомысленнком, ненавидям рода человеческаго взыщется проливаемая кровь на тех изменниках. И вы о всем ныне не скорбите, живите во граде сем благодарив, и яз вам во свое место оставлю нарьского правителя во граде, болярина своего и воеводу князя Петра Даниловича Пронского». И сия глаголы изрече и отпусти их с миром во своя домы.»
С изменниками, как записано в той же повести, царь обходится предельно жестоко... Но вместе с тем — очень и очень странно.
Предоставлю слово историку-слависту, профессору Борису Флоре:
«9 января на Городище начался суд над арестованными и другими людьми, заподозренными в измене... осужденных привязывали за руки и за ноги к саням, волокли от Городища на «великий Волховский мост» и бросали в реку. Дело происходило зимой, когда Волхов был покрыт льдом, и его, очевидно, пришлось специально разбивать. Такой выбор способа казни вызывает удивление. Правда, в вечевом Новгороде именно так казнили преступников, но вряд ли Иван IV ставил своей целью возродить новгородские обычаи»
(По книге: Б. Н. Флоря. Иван Грозный)
Вот такие пироги! Оказывается, казни во время «погрома» происходили по новгородским обычаям! Напрашивается вывод, что и занимались этим отнюдь не заезжие «москали» — а местные сторонники законной власти.
Кого же топили в Волхове новгородские «активисты»? Неужели своих?
Вообще-то, нет. Как любезно записал для потомков Генрих Штаден, каковой — если не врет, конечно — был одним из опричников и участвовал в погроме: «Были казнены все пленные иноземцы; большую часть их составляли поляки с их женами и детьми и те из русских, которые поженились на чужой стороне».
Всего же оказалось казнено, согласно отчету Малюты Скуратова: «В ноугороцкой посылке 1490 человек ручным усечением, и с пищали отделано 15 человек»
Тут хочется отметить, что почти полторы тысячи чужаков для примерно тридцатитысячного Новгорода того времени — это довольно много. Особенно, если эти чужаки — неуживчивые самовлюбленные шляхтичи с их неизменным гонором. Ведь новгородская резня 1570 года на Руси для ляхов отнюдь не последняя. Вот почему-то никак не получается у них находить общего языка со своими соседями! Достаточно посмотреть хотя бы на современную ленту новостей — и активность новгородцев в зачистке города сразу становится близкой и понятной.
Однако вернемся в XVI век.
Думается, теперь, когда мы вернули на свои места главные передернутые факты и озвучили документы, скрываемые шарлатанами — все события и детали в новгородской головоломке встали на свои места, противоречия испарились, а поведение людей стало понятным и естественным.
Как всем известно, Иван Грозный проводил политику расширения прав простого народа: ввел всеобщее образование, обязав монастыри и церкви завести приходские школы, заменил воеводства выборным самоуправлением, допустил крестьянство к судопроизводству; а кроме того избавил страну от Казанской напасти, освободил для торговли всю Волгу от истоков до моря и значительно увеличил пригодные для хозяйствования земли, ощутимо повысив «уровень жизни» в стране. Поэтому восстаний простонародья в его правление как-то не случалось — царя в народе любили.
Естественно, что когда в Новгороде начал зреть боярский заговор и скапливаться враждебно настроенные иноземцы — горожане поспешили поднять тревогу, а по приезду государя — приняли активное участие в истреблении прозападных предателей.
Подобная преданность не могла не впечатлить Ивана Грозного — и именно поэтому царь решил перенести свою резиденцию в Великий Новгород, а так же захотел благоустроить, расширить и укрепить город. И именно поэтому именно здесь он укрывался в самые тревожные годины.
Возможно, Новгород оставался бы столицей России и по сей день — но, увы, в 1580 году царский дворец сгорел от пожара. Государь вынужденно удалился с пепелища в Старицу, а вскорости скоропостижно скончался.
Вместе со смертью Ивана IV развеялся и столичный шик Господина Великого Новгорода.
Уже навсегда...
Этот материал полностью можно посмотреть на видео:
