Чтобы познакомиться с лучшими образцами русского искусства, нужно ехать в Россию. Чтобы познакомиться с лучшими образцами французского искусства... нужно тоже ехать в Россию.
Удивительно, но факт: русским меценатам Сергею Щукину и Ивану Морозову накануне Октябрьской революции удалось собрать такие коллекции, какие и не снились музеям Франции. Сегодня эти коллекции украшают Эрмитаж в Петербурге и Пушкинский музей в Москве. А именно его Галерею искусства стран Европы и Америки XIX-XX веков. Туда-то мы с вами и отправимся. Прямиком в 10 зал.
Тут нас встречают Эдгар Дега, Эдуард Мане, Жан Луи Форен, Пьер Каррьер-Беллез, Фриц Таулов и Камиль Писсарро. Здесь можно совершить виртуальную прогулку по залу, а я вам покажу мои любимые работы. И начнём мы с Дега.
Эдгар Дега — это балерины, лошади и умывающиеся женщины. В Галерее представлены все три темы, причём работами хрестоматийными. Каждая — особенная. Вот, например, «Танцовщица у фотографа», единственная в коллекции Сергея Щукина картина Дега, написанная маслом. Я всё время пытаюсь представить себе эту балерину без одежды, и получается не очень. Неуклюжий поиск эффектной позы показывает, как неуютно и неестественно этой девочке изображать танец, а не танцевать.
А вот легендарные «Голубые танцовщицы» из коллекции всё того же Щукина. Когда Морис Дени был у мецената в гостях, он отметил их отдельно: «В большом салоне — голубой Дега, самый звонкий и самый новый». Дега лучше, чем в любой другой картине, передал движение, и в этом ему помогла фотография, а точнее множество фотографий одной и той же танцовщицы. В общем-то, на картине мы видим не голубых танцовщиц, а голубую танцовщицу. Так что Дега без громких манифестов сильно опередил футуристов (например, Бурлюка).
А «Вытирающаяся женщина» по праву считается одной из лучших работ в серии «За туалетом». Сам Дега объяснял эту серию так: «Я изображаю женщин напрочь лишёнными кокетства, как животных, старательно приводящих себя в порядок».
Если вы хотите обвинить художника в объективации женщины или в ещё каком грехе, направьте лучше свой праведный гнев на его современников, которые писали женщин нарочито кокетливо и привлекательно, чем пробуждали аппетит у зрителей и покупателей, — разумеется, мужчин. Дега это было не интересно: «До сих пор нагота изображалась в таких позах, которые предполагали присутствие свидетелей. Мои же женщины <...> не думают ни о чём другом, а заняты своим делом».
В следующий раз поговорим про Ренуара в коллекции Пушкинского музея.