В 1880-х годах Лев Толстой публикует автобиографическое произведение "Исповедь". В ней пятидесятилетний писатель подводит итог своим философским, экзистенциальным исканиям. Я бы хотел обратить внимание на первые четыре части "Исповеди", где писатель критически описывает свой жизненный и творческий путь, и сравнить их с нашей эпохой.
"Я был крещён и воспитан в православной христианской вере", - начинает Толстой.
Сегодня по всей стране масса крещенных людей, которые при этом не делают ничего, кроме ношения крестика на шее. Я же не делаю и этого. Хотя в детстве тоже был крещён. И у нас всё, как у Толстого:
Отпадение моё от веры произошло во мне так же, как оно происходило и происходит теперь в людях нашего склада образования. Оно, как мне кажется, происходит в большинстве случаев так: люди живут так, как все живут, а живут все на основании начал, не только не имеющих ничего общего с вероучением, но большею частью противоположных ему.
По последним (к сожалению, не очень свежим) исследованиям Левада-центра, около 70% опрошенных считают себя православными, однако только 10% всех верующих в стране регулярно посещает религиозные службы.
А во что же верят эти люди? Какие-то у них же должны быть убеждения и мысли относительно смысла всего этого?
Так вот Толстой пишет, что в его время было модно верить в прогресс. Он сам одно время полагал: все, что существует, развивается, и в этом есть благо. Достигается же прогресс с помощью просвещения - того, чем Толстой и многочисленное общество писателей неустанно занимаются не покладая рук для будущего счастья всего народа.
Я думаю, с тех пор много что изменилось в плане представления о прогрессе, но общая суть осталась прежней.
И вот как с высоты своего возраста Толстой смотрит на свою молодость:
И, не замечая того, что мы ничего не знаем, что на самый простой вопрос жизни: что хорошо, что дурно, - мы не знаем, что ответить, мы все, не слушая друг друга, все враз говорили, иногда потакая друг другу и восхваляя друг друга с тем, чтоб и мне потакали и меня похвалили, иногда же раздражаясь и перекрикивая друг друга, точно так, как в сумасшедшем доме.
Свою веру в прогресс писатель формулировал так: "Всё развивается, и я развиваюсь; а зачем это я развиваюсь вместе со всеми, это видно будет". Я поймал себя на мысли, что свои представления я мог бы описать этими же словами. А потому "Исповедь" потрясла меня. Особенно когда Толстой сравнил жизнь человека похожих убеждений с героем из восточной загадки.
Путник идет по пустыне и видит разъяренного зверя. Спасаясь от смерти, он обнаруживает колодец, в который спешно залезает. Вдруг на дне колодца он видит страшного дракона. Он хватается за ветку, растущую из стен колодца, и ему ничего не остается, кроме как ожидать смерти. Ведь руки постепенно слабеют, а мыши подтачивают ветку: он скоро упадет. Тогда путник замечает капли меда на листьях и начинает их слизывать. Это и есть, по мнению писателя, аналогия на жизнь без Церкви (простите за спойлер, но думаю, вы и так знали, к чему придет Толстой).
А что вы думаете по этому поводу? Прав был Толстой?