Идешь, бывало по станице, окликнут тебя бабоньки. Остановишься с ними потолковать о том, о сем… Наслушаешься новостей на сто лет вперед! И о коровах, которые ни как не растелятся, о свиньях, что ни как не опоросятся, о наседках, что ни как не рассидятся, о луке, гусях, моркови, детях – все, как обычно! Но самая больная и горемычная беседа о женской доле!
О том, как несчастных в чужой дом отдали! Муж не добрый – не ласковый! Горе горькое хлебают полной чашей и конца и краю их мучениям нету!
Постою, поохаю, плечами пожму, да дальше пойду!
Эх, бабоньки! Да вам хоть святого дай в мужья - вы стонать будете!
Вот вчерашний день, хоть взять. Ярмарка. Вы где были? Дома! Да , конечно: за хозяйством ходили, детей обихаживали, мужа с ярмарки ждали!
Дождались?! Куда ж ваши мужики денутся! Их, даже подпитых, скотинка ученая в телеге прям к дому подвезет. В карманах лучше ищите, может не все пропил…. А потом у колодца гориться будете друг - другу, которая из вас самая несчастная! Да, тьфу на вас бабы!
Что вы все мечитесь, да измываетеся над собой?! Счастья хотите? Радости? Ну, так берите своего мужика за узду и, ведите его уверенной рукой в супружеское счастье! Даже если сопротивляется! Не отступайте! Потом, ох как благодарен – то будет!
В субботу мой Степан Ляксеевич засобирался на ярманку. На конуне в мешки зерно засыпали. Сама мерками сыпала по три пуда в каждый мешок. Дочка помогала. Вместе считали. Десять мешков насыпали. По три пуда… всего значит … 300 пудов …. Да по пять рублей мешок …. Сто пятьдесят рублей с торговли. А если правильно продать…. Дак, не продасть!
- Донь! Ну –ка бери брательника, да к баушке бегите. Скажи, что мамка с папкой рано утром на ярманку едуть. Заночуете у деда с бабкой! Гостинцев с ярмарки привезу!
Ну, здесь решилось все… Теперь надо мужика уговорить, что б с собою взял…
Щеколда грохнула! Сам идеть!
- Ай, и свет мой ясный! Муж в дом, и огня не надо! Садись, кормилец! Ждала тебя. Уж простыло все! Сколько раз подогревала… Борщечек… пампушки с чесноком… мясо, вот с картошечкой на сале…. Огурчики хрусткие…. Помидорчики сочные… квасок… водочки рюмочка… да и я сяду рядом…
Муж утер губы после водки, закусил жарким поцелуем…
- Сладко! Добре!
Разомлев после вкусной добротной еды, поглядывал на меня, хитро щуря глаз.
- А я баньку истопила… Завтра на ярманку рубаху тебе новую из сундука достала…. Мой мужик краше всех будет… Жаль я не увижу, как на него с завистью другие мужики смотреть будут….
Чо эт не увидишь?! Пошли в баньку… али у тебя в сундуках не припасено?
- Припасено, припасено!
- Вот и покажешь всем какая ты у меня рукодельница! Как умеешь рубахи да фартуки вышивать!
- Да куда мне… вот твоя матушка… рукодельница! А я так, иголкой колупаю. Может я дома…
- Сказал – поедешь! Марш в баню! Детей – то к матери отправь.
- Дак, они уже там. Сами отпросились… сказали, по баушке с дедушкой соскучились…
Банька была жаркой!
Пропели первые петухи… Подхватилась, огонь в печи вздула. Пироги с фасолью да со шкварками поставила в печь. Яичницу на сале поджарила. Корову подоила, выгнала на порядок. Скотина умная, сама в стадо уйдет. В корзину собрала пироги, бутылку кваса, четвертинку самогоночки , помидорки, лучек, огурчики, сало, хлеб… Ну, что б мужик по забегаловкам не искал.
Сам проснулся. Быстренько на стол скатерочку постелила, сковородку с яичницей поставила, молоко в махотку налила, квас в миску навела. Корец с водой, рушник в руки и на двор мужа жду умываться.
Выезжали мы за околицу села, сопровождаемые взглядами любопытных односельчан. Я примостилась на мешках. Корзина с едой между ног. Нечего мужику мешать, когда он на ярмарку едет зерном торговать!
Ярмарка на Хлебной площади гудела на все голоса и была раскрашена всеми цветами природы.
Ряды, где стояли подводы с зерном, протянулись по Колхозной улицы и до самой площади.
Серьезные мужики стояли оглаживая мешки с зерном, как будто оглаживали крутые женские бедра.
Они стояли молча, сурово поглядывая из – под картузов. Видно было, что сегодня торговля зерном не бойкая.
Подъехали и мы. Пристроили телегу в общем ряду. Муж огляделся. Насупился.
- Поздно приехали. Место не бойкое.
- Что это я среди мужиков топтаться буду! Пойду меж рядами погуляю!
- Иди, иди. Нечего тебе здесь глазами водить… Все мужики, как мужики, а я с бабой. Эх!
Отошла, оглянулась: мой – то в красной шелковой рубахе самый заметный! Один такой стоит! Плечи широкие! Кучерявый чуб из-под картуза виден! Казак!
Пошла я вдоль рядов. Там – семечки, там- мясо. Там - полотно, там - яйца. Там - калачи, там - свечи. Там - сахар колотый, там…. Ах ты Господи! Шали узорные с кистями! Десять смотрят. А одной покупают.
Пробираясь к прилавку с платками, загребла по дороге жменьку семечек, попробовать. Приглянулся мне платок! Красный. Розами . Жизнь бы отдала! Как мужика уговорить, что б купил!? Нашла глазами среди скучающих продавцов зерна своего мужа в красной рубахе… Орел! Тут калашник застил мужа.
- Ходют тут! Что это у тебя?
- Слепая? Калачи!
- А я думала подошва!
- Иди, иди отсель!- мужик , продавец калачей и караваев, замахал на меня рушником и стал прикрывать от меня свой товар.
- Вот я вчерась калачи напекла, да с пирогами!
- Да какие пироги такими руками?
- А чо руки?! Руки, как руки! Не хуже твоих! В муке все дело!
- У меня мука – первосортная!
- Тю! Сам молол или покупал у кого?
- Знамо покупал!
- Значит , не наешь из какого зерна твоя мука! Вот и калачи твои не знамо какие!
- Из какого такого зерна твоя мука намелена?!
- Да ты что пекарь, совсем с ума съехал?! Один у нас на ярмарке мужик честное зерно продает! Я его сегодня видела. На ярмарке он. Зерном торгует. Приметный. В рубахе красной.
Ряды слушателей заметно поредели. Пошли искать мужика в красной рубахе. Половину дела сделала.
Пошла к телегам с зерном. Потихоньку села на уши покупателям, рассказав, что у всех тут зерно или прошлогоднее, или с жучком, или просто хуже, чем у мужика в красной рубахе! Сама проверяла!
Не прошло и полу -часу, как наша телега опустела! Осталось пару мешков. Какой – то мужик стоял около и нерешительно примерялся к ним.
- Не продавай! Мне оставь! – выпучив глаза, подлетаю к нашей телеге!
- Ты , баба, чо?! – у мужа аж усы распрямились.
- Да, так…. Вот, зерно у тебя хорошее. Все говорят!
Не торопливый покупатель, ухватился за угол мешка, потянул на себя : Покупаю я его. Нетути больш! Не торгуюсь! Сколько за два мешка?
- Прошлый раз за мешок отдавала по восемь рублей. И сейчас так же плачу!
- По девяти беру! Мужик расплатился, пересыпал не меряя зерно в свои мешки, погрузил их на свою телегу. Заторопился, будто у него сейчас зерно отбирать будут.
Степан Ляксееч, супруг мой, стоял оторопев, сжимая в кулаке цельных восемнадцать рублев! - Ты, это , чо сделала – то?
- Хозяин ты мой! Да как же ты успел – то все управить – продать?! Мужики – то стоят еще, хоть и раньше приехали! А ты-то вон уж все продал! Заглянула в глаза мужу.
Ты ж один на всю станицу хозяин такой! У меня тут квасок с пирогами, да четвертинка в корзинке. Пойдем поснедаем. Да домой пора. Хозяйство ждать не буде. Ребетишек, опять таки от мамки забрать надо. Пусть и твоих проведают. Уважение окажуть. А то повадились! Баловники!
Муж, пережевывал пирожки с фасолью, закусывая крепкую. Видать прикинул, что у него доход хороший, быстрый, излишки есть…опять , на кабаке сэкономил….
- А не купить ли тебе чего, душа моя!?
- Ой, да не надо! Детям вот леденцы…
- Не гоже, скажут люди, после хорошей торговли, жене подарок не купил!
Мужик мой, поручил приглядывать за телегой и скотинкой соседу по торговле и мы пошли по рядам!
- Да и не приглянулось мне ни чего… Ярмарка-то не богатая… Только вот платки одни и радуют глаз… Поедем домой!
- Платки, говоришь? Сколько самый дорогой, хозяин!?
Вот он, красный, розами! Не купили! Дорого!
- Дорогие заказывать надо! Эти - заводские. А среди них вот этот самый видный. За пять рублей отдам!
У меня аж дыхание перехватило! Не купит!!! Супруг мой достал кожаный кошелек из внутреннего кармана пиджака…. Не торопясь отсчитал пять рублей….
Красное покрывало с яркими розами по полю и шелковыми плетеными кистями по кромкам укрыло меня почти до самой земли!
- Мне?
- Хороша!
Мы ехали до станице сидя на облучке рядом. Моя голова покоилась на плече мужа, тихо покачивалась в такт движения телеги. Шаль лежала на коленях, согревая их. Заполдень.
- Чо шаль на плечи не накинешь? В сундук бережешь? – не поворачиваясь спросил супруг.
- Да такой подарок только в праздник носить… а хранить не не в сундуке, а за образами.
Показалась околица. Бабы сейчас поводу пойдут… Бабы сейчас по воду пойдут!
- А и то твоя правда! У меня с тобой жизнь – каждый день праздник! Когда еще вместе получится выйти?
Взмахнула красными крылами. Шаль мягко легла на плечи. Мы ехали с мужем в наше счастье…
Шел 1928 год.