Хоть Уинстон Черчилль и назвал их "огромными пузырями с горючим и взрывоопасным газом" до начала первой мировой войны, левиафаны, которые вылетали из ночных небес, чтобы сбросить свои бомбы на Англию почти столетие назад, навсегда взорвали иллюзию гражданской безопасности на домашнем фронте.
Однако для миллионов голодающих по колбаскам немцев цеппелины были, пожалуй, не столько предвестниками нового вида войны, сколько колоссальными напоминаниями о кулинарных жертвах, которые может требовать отечество.
Согласно современным документальным фильмам, количество коровьих кишек, использованных при изготовлении дирижаблей, было настолько огромным, а военный аппетит к дирижаблям настолько сильным, что производство колбас было временно запрещено в Германии и в союзных или оккупированных частях Австрии, Польши и северной Франции.
С кишками более чем 250 000 коров, необходимых для производства мешков, которые содержали газообразный водород в каждом цеппелине, немецкой военной машине пришлось выбирать между бомбардировкой на большие расстояния и колбасками. Выбор пал на первое.
Документ, подготовленный в 1922 году для Национального консультативного комитета США по аэронавтике, показывает, насколько важными для военных усилий были коровьи кишки, также известные как "золотая кожа" (goldbeater’s skin).
"Во время войны сбор "золотой кожи" в Германии был очень систематическим", - говорится в нем. "Каждый мясник должен был доставлять кишки убитых им животных. Агенты осуществляли строгий контроль в Австрии, Польше и на севере Франции, где было запрещено производить колбасы".
Доктор Хью Хант, старший преподаватель инженерного дела в Кембриджском университете, который изучал дирижабли для документального фильма "Атака цеппелинов" (2013), сказал, что он был удивлен кишечными и правовыми откровениями, как никто другой.
"Все были заинтересованы в колбасках", - сказал он. "Но без их поставок от союзников Германии не хватило бы колбасных оболочек".
Чтобы точно понять, как использовались кишки, Хант и его коллеги посетили фабрику в Мидлсбро, дабы посмотреть, как изготавливаются колбасные оболочки. Именно там они поняли, что смачивая оболочки, растягивая их и позволяя им снова высохнуть, их можно соединить, чтобы сделать идеальные держатели водорода.
Его профессиональное любопытство, однако, больше обращало внимание на физические силы и слабости гигантских дирижаблей, чем на вопросы о спросе и предложении крупного рогатого скота.
"Самое интересное, что вы могли подумать, что большой мешок с водородом будет легко сбить и зажечь", - сказал он. "Но в течение полутора лет было невозможно сбить цеппелины. Они построили 140 таких огромных дирижаблей за тот период, и только в самом конце - к концу войны в 1917 году - мы наконец разобрались, как их можно сбить".
Хант также обнаружил, что некоторые из заслуг в поиске лучшего способа сбить дирижабли принадлежат его великому дяде Джиму Бакингему, создателю зажигательной пули. Британцы в конце концов поняли, что упругие дирижабли могут быть уничтожены выстрелами взрывных пуль, чтобы пробить кожу и позволить водороду смешаться с кислородом, а затем зажигательными пулями вызвать взрыв.
"Я помню, как мой отец говорил о дяде Джиме, который работал над трассирующими пулями позже, во время Второй мировой войны, но по какой-то причине я никогда не устанавливал связи", - сказал он.
"Только когда я поговорил об этом с двоюродным братом, меня осенило и я понял, что мы говорим об одном и том же человеке".
После нескольких часов исследований цеппелинов, которые были отправлены для бомбардировок, в которых погибло 1500 человек в период между 1915 и 1917 годами, Хант считает, что заполненные водородом дирижабли в конечном итоге оказались бы популярными, безопасными и эффективными, если бы интерес к ним не прекратился после катастрофы "Гинденбурга" в 1937 году. Он также не согласен с безжалостной оценкой цеппелина Черчиллем.
Кадры с "Гинденбургом" и его возгоранием
"Я думаю, что это в принципе хорошо, но на практике они были совсем не взрывоопасны", - сказал он. "Я думаю, что это было что-то вроде слуха".