Все знают политического агента двух разведок Мату Хари или дипломата Александру Коллонтай. А вот Дарья Христофоровна Ливен больше известна любителям «дамских любовных исторических романов» от английских основоположниц этого жанра: Джорджетт Хейер и Джудит Макнот. Кто из дам высшего английского света, кроме графини Сэфтон, герцогини Эстерхази и леди Сары Дарси придет на помощь юной героине, бросившейся покорять Лондон почти в любой из книг этих сверхпопулярных писательниц? Конечно, графиня – затем и княгиня Ливен!
Дочь генерала Бенкендрофа, и родная (и любимая) сестра прославленного первого шефа царских жандармов! Если бы писательницы только задумывались о том, сколько «агентов влияния» в Лондоне навербовала графиня, благодаря свой светской деятельности! Впрочем, в мире Дарья Христофоровна известна как «первая русская женщина-дипломат!». Более серьезным, в основном отечественным (потому что иностранным нет дела до тайной царской дипломатии) историкам эта светская львица известна и как самый лучший тайный агент Российской Империи времен наполеоновских войн и даже позднее.
Путь генеральской дочери в дипломатию в конце XVIII века
Не в пример временам середины столетия, к концу правления Екатерины Смольный Институт стал действительно достойным учебным учреждением: было бы время и желание. К тому же Дарья (Доротея-Катарина-Александра) находилась под патронажем супруги Павла I. Она вышла из Смольного в совершенстве владея четырьмя иностранными языками (плюс «родные» русский и немецкий). Затем последовал счастливый брак с любимцем Павла, молодым дипломатом графом Ливеном, от которого и родились единственные, не скончавшиеся преждевременно, дети.
Как всегда в России, переворот с цареубийством немного помешали счастливой паре: вместо перспективной карьеры граф Ливен получил должность посла в тогдашней «глухомани» - Берлине. Но именно в этот период его супруга начала находить вкус в политике и открыла для себя «Высшее Светское общество» - бывшее тогда (как и сейчас) интернациональным, а потому не дорожившее национальными секретами. Но кто же мог представить, какой удачей станет для прекрасной брюнетки Венский Конгресс (дипломатическое совещание стран-победителей Наполеона)!
Недооцененная историками ирония этого конгресса заключается в том, что у вышедшего на первый план Меттерниха было минимум две любовницы: белокурая княгиня Багратион (ушедшая от прославленного мужа еще до его гибели), внучка Бирона герцогиня Саган (как и Дарья Ливен, из Курляндии родом) и… Тут стоит умолкнуть: точных данных нет, но в Лондоне, куда Ливены отправились после Конгресса, крестником третьего сына жгучей брюнетки Дарьи Христофоровны, Георга, стал сам принц-регент, а высшее общество называло ребенка «чадом Конгресса».
В любом случае из спора трех самых красивых женщин мира в Вене графиня Ливен вышла победительницей. О княгинях Саган и Багратион далее упоминается только в частной истории, а вот Дарья Ливен не только стала самой видной женщиной Лондона, но и.. – это именно она привезла чопорным англичанам вальс и добилась разрешения танцевать дебютанткам «непристойный танец» в знаменитом танцевальном зале «Альмакк». Вскоре она (наряду с упомянутыми английскими леди лучших кровей и женой австрийского посла) стала патронессой клуба аристократок-дебютанток.
«Как жаль, что графиня Ливен носит юбку» (с), Александр I
После блистательного вхождения в высший лондонский свет, родным пошли донесения от Светской Львицы Лондона номер один. Часть сведений она сообщала мужу, часть отсылала прямиком брату, генералу А. Бенкендорфу. Если учесть, что на балах присутствовали не только глуповатые (если верить романисткам – исключительно умные) дебютантки, но и их матери, жены виднейших деятелей, а на «охоту» за юными невестами приходили лорды и генералы (известен случай, когда туда не пустили - исключительно из-за формы одежды, не соответствующей бальному залу, - самого Веллингтона), то можно вообразить себе объемы и качество информации, поставлявшейся Дарьей Христофоровной российской дипломатии.
С двадцати семи до сорока девяти лет блиставшая в Лондоне высокая брюнетка с продолговатым аристократическим лицом, чуть великоватым носом и огромными глазами, продолжала оставаться лучшим другом любого премьер-министра, а с принцем, затем и королем Георгом её и вовсе связывала тесная дружба. Уже в 31 год она была не только произведена в статс-дамы, но и ─ небывалое дело, ─ награждена орденом («Св. Екатерины»), а в 1825 году стала княгиней Ливен, под каким именем войдет в мемуары и более чем сотню романов, изданных миллионными тиражами (хотя в них ни слова не будет о её разведмиссии).
Враги хоть что-то поняли?
Нессельроде впоследствии говорил:
«Будь жива Ливен, Крымской войны бы не случилось, союза Лондона и Парижа мы бы избежали».
А что же «враги»? Они хоть что-то поняли? Старик Веллингтон о чем-то догадался, когда было уже поздно: он утратил рычаги влияния на власть, и Дарья Ливен вместо него стала дружить с новым премьером, Греем:
«боюсь, дама отплатит Англии злом за все добро, что от нас видела» - сказал старый вояка.
Что не помешало ему стать крестным очередного сына уже княгини Ливен, Артура. Вдова Грея впоследствии издала переписку своего мужа с Дарьей Ливен, с предуведомлением:
«вот в какой интимной близости находились наши секреты от русских!».
Но самый злобный и несправедливый отзыв о Д.Х. Ливен оставил так ничего и не сообразивший Шатобриан. Он обозвал (единственный!) её некрасивой и глупой, интересующейся лишь «пошлостью политических сплетен».
Ларчик открывается просто: салон княгини Ливен на время затмил салон мадам Рекамье, ну а о том, какой массив реальной разведывательной информации можно извлечь из сплетен интернациональной элиты, бедолага Шатобриан так и не узнал до конца своих дней.
Читайте также:
Мата Хари: куртизанка или индийская принцесса?
Ставьте лайк ( 👍 - палец вверх), делитесь этой статьей в соцсетях с друзьями. Поддержите наш проект, подписывайтесь на наш Яндекс.Дзен-канал «История» (https://zen.yandex.ru/history_world) и мы будем писать больше интересных и познавательных статей для Вас.